Книга Рожденная водой, страница 166 – Эбби-Линн Норр

Я совершенно не сержусь на Матеуша за глубокие искренние чувства, которые он питает к своей жене. Так и должно быть. Я знаю, что давно утратила титул королевы сердца моего дорогого мальчика – теперь его носит Сибеллен. Однако постичь, уместно ли было с его стороны водружать деревянную голову боготворимой супруги на тело мифического существа, мне не дано. Конечно, для меня не секрет, что мужчины любят украшать свои суда фигурами худых девушек с обнаженной грудью. И мне доводилось слышать, будто военные корабли зачастую украшены изваяниями поистине жутких созданий, что представляется вполне оправданным. Но… Я всей душой надеюсь, что за странным образом не скрывается какое-нибудь богохульство, которое может прогневать Господа и обрушить на наши бедные головы страдания и несчастья.

Как бы то ни было, Матеуш и Сибеллен сумели преодолеть разногласия и помириться, поскольку никто из них более не упоминал эту ссору, а носовая фигура осталась на месте. Из капитанской каюты они вышли еще немного на взводе – лицо моего сына раскраснелось, а глаза его супруги метали молнии, – но относительно скоро обрели душевное равновесие.

Кажется, я отклонилась от темы, ведь изначально намеревалась сообщить вам, дорогой читатель, о том, что сейчас мы подыскиваем подходящее жилье для нашей разросшейся семьи, но слишком увлеклась описанием нового экспоната все разрастающейся коллекции парусных кораблей «Новака».

Рука моя до того устала, что я, пожалуй, отложу перо до той поры, когда мне снова будет что вам рассказать – например, о нашем новом доме или о чем-нибудь другом.

14 июля 1864 г.

Осмелюсь ли я утверждать, что родители непременно должны учитывать мнение бабушки, когда решают, что безопасно для ее внуков, а что нет? Матеуш вбил себе в голову, что мальчишки, которым нет еще и двух лет, непременно должны освоить верховую езду. Все потому, что во дворе нашего нового дома (нет, целого особняка, такого огромного, что я постеснялась бы описывать его в деталях), который он приобрел, имеются конюшни. Неужели их непременно надо заселить лошадьми? Семья наша никогда не занималась разведением этих животных, а значит, не стоит и начинать.

Но сегодня на ярмарке Михалу так понравился белый жеребец, что Матеуш едва не купил его сразу. Если бы мы (я и Сибеллен) не запротестовали, думаю, он моментально усадил бы мальчишку рядом с собой в седло и залихватски помчался бы верхом, точно разбойник с большой дороги. Кажется, мы с невесткой впервые занимаем сходные позиции, продиктованные нам здравым смыслом, хотя я предполагаю, что ее мнение обусловлено не тем, что мальчики слишком юны, а сугубо личными предпочтениями. Она ведь никогда не выказывала симпатии к лошадям или иным животным, кроме разве птиц и рыб. Как бы то ни было, в этой битве с безумием я буду считать ее своей союзницей.

Любопытно отметить, что сходство Эмуна-младшего с матерью проявляется и в отсутствии интереса к лошадям. Он увидел белого коня одновременно с братом, но если Михал тотчас заверещал от восторга, то Эмун-младший, сидевший на руках у Сибеллен, посмотрел на зверя с презрением. Их с матерью можно было бы изобразить на фреске в роли Мадонны и ее младенца, погруженного в сладостную сонную негу.

В итоге, несмотря на разногласия, нам удалось хотя бы на время не допустить появления в наших конюшнях буйного жеребца, крушащего все на своем пути и – не дай бог! – грозящего проломить головы моим внукам. Я думаю, что одержала победу в этой битве, но не в войне. Все, что мне остается, – это молиться, чтобы мальчики успели научиться самостоятельно орудовать ложкой и завязывать шнурки, прежде чем твердолобый отец усадит их на боевых коней.