Книга Рожденная водой, страница 172 – Эбби-Линн Норр

1 августа 1867 г.

Писать настроения нет и не было, однако я все же вывожу эти строки. Внуки мои в отъезде вот уже пять долгих месяцев, и хотя солнце согревает землю исходящим от него жаром и повсюду раздается пение птиц, мое любимое время года совсем меня не радует. Скорее бы наступил день, когда мальчики вернутся и я вновь услышу их смех, разносящийся по коридорам опустевшего особняка.

Эмун переживает отсутствие близких гораздо легче, хотя, я знаю, тоже по ним скучает. Он проводит свои дни в праздности (по крайней мере, мне так кажется), встречается с друзьями в деревне или бесцельно прогуливается по нашим владениям.

Вернуться наши родные должны не позже начала октября – Матеуш всегда стремится пришвартоваться у родного причала до штормов. Зиму они проведут дома. Признаюсь вам с полною искренностью, что никогда прежде так не ждала прихода унылой и тоскливой осени, как сейчас.

В конце июня мы получили от Матеуша письмо. В нем сообщалось, что его семейство пребывает в добром здравии, а по морю «Сибеллен» идет спокойно и даже с некоторым опережением – по крайней мере, на момент написания письма. Разумеется, это нас немного утешило.

«Эмун-младший – прирожденный мореплаватель, ему нипочем никакие шторма, Михал, в свою очередь, страдает от приступов морской болезни». И здесь мои дорогие мальчики, как и всегда, являют полную противоположность друг другу.

«Сибеллен в своей стихии. Ничто не способно утолить ее печали так, как морской воздух». По мнению обоих супругов, затея оказалась столь успешной, что Матеуш намерен брать Сибеллен и мальчиков с собой на более регулярной основе, но только в летний период. Когда я об этом узнала, сердце мое ушло в пятки. Значит, теперь мы с Эмуном будем преданы забвению, ведь какую ценность представляют находящиеся где-то там дедушки и бабушки для своих внуков? Разумеется, никакой. Эмун велел мне не вести себя глупо, сказав, что Матеуш сам выбрал такую жизнь и благодаря ему мы сыты и довольны во все наши дни. Но роскошь порой тяготит меня, и я тоскую по тем временам, когда жизнь наша была простой и непритязательной, однако не брезгую пользоваться ее плодами: пока родные не вернутся, буду развлекать себя садоводством и шитьем.

Грамотой я овладела лишь в зрелые годы, но ныне в дождливую погоду время от времени с удовольствием почитываю какой-нибудь роман. «Жены и дочери» британской писательницы Элизабет Гаскелл скрашивали мое одиночество (относительное, конечно) на протяжении недель, а теперь я присмотрела сборник стихотворений английского барона по имени Альфред Теннисон. Обе книги были переведены на польский язык моим добрым другом из Гданьска. Как хорошо, что переводная литература, которой у нас в избытке, помогает отвлечься и развеяться.

30 сентября 1867 г.

Я счастлива сообщить, что путешествие Матеуша наконец завершилось и мои внуки дома уже целых две недели – к слову, мой дорогой сын никогда не возвращался из своих рабочих поездок так рано. Сердце мое переполняет радость, что все мои родные и близкие снова здесь, рядом с нами, живы и здоровы.

Как же выросли мальчики за эти несколько месяцев! Оба вытянулись, повзрослели, загорели и обветрились, хотя Эмуна-младшего, кажется, это затронуло в меньшей степени. Да и Сибеллен, кажется, ничуть не изменилась.