Книга Рожденная водой, страница 66 – Эбби-Линн Норр

Какая-то часть меня хотела напомнить Антони, что он должен отдыхать, но другая по-прежнему сходила с ума от возбуждения. Я проследовала за ним в смятении, не в силах вымолвить ни слова.

Апартаменты Антони располагались этажом выше, в задней части особняка, вдали от внутреннего дворика. Оглядевшись, я тотчас поняла, что мой… опекун совсем не похож на большинство знакомых мне парней. Вокруг царила практически безупречная чистота. Номер был оформлен в белых и темно-синих тонах – фирменные цвета Новака. Стены облицованы панелями цвета морской пены. Плюшевый ковер – глубоко-синий, он навевал ассоциации с морскими глубинами. На стене висела книжная полка, уставленная томиками на польском и английском языках. Бегло просмотрев названия, я поняла, что это подборка сочинений на экономические и исторические темы.

Запах Антони буквально пронизывал комнаты. Снова вдохнув его, я подумала, что мне не следовало сюда приходить. Какая неловкая ситуация! Я до последнего тянула время, отчаянно пытаясь понять, как из нее выкрутиться. А сейчас в голове пусто до звона. Это такой бонус, что ли? Обострение обоняния? Хлеб и печенье, конечно, пахли весьма аппетитно, но, по-моему, мне и человеческого нюха хватило бы, чтобы оценить их по достоинству. С Антони все было иначе. Колени мои налились свинцом.

В гостиной мы наконец сели: Антони занял стул и жестом предложил мне устроиться на диване. Я послушно заняла свое место, всеми силами стараясь не пялиться на моего визави. Но глаза не слушались и жадно его искали. Молодой поляк казался мне самым притягательным в этой комнате, нет, во всем особняке или в целом мире. Я молча протянула Антони печенье. Он взял его, но скорее машинально. Я куснула то, что осталось в свертке, и это помогло мне отвлечься. Как же нежно выпечка таяла во рту! Я едва удержалась, чтобы не застонать от удовольствия.

В дверь постучали. Антони пошел открывать. Он по-польски поблагодарил служащего, который доставил нам еду, и вкатил тележку с завтраком в апартаменты.

Печенье, которое стремительно закончилось, только раздразнило мой аппетит. Я с интересом посмотрела на тележку с едой. Что бы там ни было, пахло оно прекрасно. Аж слюнки потекли.

– Угощайся. Думаю, сейчас еда нужна тебе больше, чем мне, – сказал Антони, отметивший, как лихо я расправилась со второй печенинкой.

Я подняла на тележке крышку и была вознаграждена порцией омлета с тостом и сосиской, обжаренной белой рыбой и вялеными помидорами. Конечно, банальная вежливость требовала спросить Антони, уверен ли он, что готов поделиться со мной завтраком, но инстинкт настойчиво велел мне есть. Я не стала ему сопротивляться.

Молодой поляк, вернувшийся на свой стул напротив меня, явно наблюдал за мной – молча и деликатно, но все же. Я вела себя некультурно, но, как ни странно, нисколько не переживала по этому поводу. Вся в маму. Она всегда много и быстро ела, но я давно к этому привыкла и перестала обращать внимание.

– Разве тебе вчера не предложили поужинать?

– Я сразу уснула, – беспечно ответила я, жуя тост.

– А!

Когда я прикончила все, что нам принесли, включая фруктовый салат, столовую ложку масла и чашечку варенья, ко мне неожиданно вернулись хорошие манеры. Я поблагодарила Антони и робко перед ним извинилась. Он отмахнулся.