Книга Рожденная водой, страница 63 – Эбби-Линн Норр

– Не понимаю. Разве так бывает? – Мама растерянно положила руку на сердце, что случалось с ней крайне редко. – Что значит «умерла»?

– Я утонула! Это правда. Так случилось. Думаю, мне… – я поискала подходящее слово, но она меня опередила:

– …Пришлось умереть, чтобы превратиться в русалку. – Мы посмотрели друг на друга в полном изумлении. – Иными словами, тебе нужно было вдохнуть море легкими. Видимо, в тебе всегда жили мои гены, но для того чтобы они пробудились, потребовались определенные условия.

Как правило, мама всегда говорила очень быстро, но эти слова она произнесла неспешно: уж очень серьезным был наш разговор.

– Твое тело боролось за жизнь, поэтому гены и дали о себе знать.

Тут она прикрыла ладонью рот, как если бы хотела сдержать крик или слезы, а может, и то и другое.

Я кивнула и засмеялась, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

Она вновь нежно обняла меня. Я по-прежнему стояла в мокром полотенце на саднящих ступнях.

– Ш-ш-ш. Все хорошо. Ты в порядке. Прости, что меня не было рядом.

– Не извиняйся, мам. Если бы ты была со мной, я бы не стала русалкой. Ведь ты бы меня спасла.

– Ты можешь сказать, что именно с тобой произошло? Ты все помнишь?

Мы уселись на краю кровати, и я вкратце поведала маме о своих приключениях. Она обдумывала каждое услышанное слово и задавала уточняющие вопросы: как я себя чувствовала в момент перерождения, как научилась управлять моим новым телом, как вспомнила об Антони.

Я рассказала ей все, что помнила, опустив некоторые эмоциональные переживания, ведь скоро должен был прийти доктор и время сейчас было на вес золота.

Мама взглянула на стоявшие у кровати часы.

– Надевай пижаму. Пойду встречу врача. Поговорим позже, – она направилась к двери.

– Мама, – окликнула ее я. – Антони. Можешь узнать, где он? Мне пришлось оставить его на лодочной станции. Я спасла ему жизнь, – я икнула.

– Само собой. Этим мы и занимаемся. А теперь – в постель, – скомандовала она.

И ушла.

Я достала пижаму из комода, надела ее и принялась выжимать воду из волос. В груди моей, словно игривые выдры, резвились два чувства: облегчение и радость. Отдохнуть мне и правда не помешает. Мне ведь пришлось бегать несколько часов на полной дозе адреналина. Кроме того, я с нетерпением ждала новостей об Антони. Нужно выяснить, все ли с ним в порядке, что именно он помнит и как относится к тому, что произошло.

Едва я успела укрыться одеялом, как в комнату вошла мама в сопровождении Эдит и врача. По-английски он не говорил – именно поэтому горничная тоже была здесь. Пока доктор меня осматривал, я так переживала, что постоянно стреляла в маму глазами, пока она наконец не сказала:

– Все хорошо.

Я попыталась расслабиться.

Врач измерил мне пульс, а когда прослушивал сердце, удивленно вскинул седые кустистые брови, до того медленно оно билось. Прямо как у спортсмена-экстремала. Он осмотрел мою голову и послушал легкие. Затем взглянул на мои ноги, очистил и перевязал ранки. В процессе он несколько раз что-то говорил Эдит, но его комментарии она передала мне всего одной фразой: «Все в порядке». Вот и весь перевод. Дав мне лед, чтобы приложить к шишке, доктор еще немного поговорил с Эдит. Беседуя, они по очереди бросали на меня взгляды, которые мне никак не удавалось истолковать. Что же в них было: беспокойство, сомнение, а может, страх?