Онлайн книга «Рожденная эфиром»
|
– Вы говорите, вам помог ханта? Не расскажете, как это случилось? Инаба кивнул. – Я давно мечтал об этом. Теперь акуна ханта – красивый миф. Моя история – странная сказка, я сам никогда не поверил бы, что это произошло на самом деле, если бы не был участником. – Он сел поудобнее и обвел рукой комнату. – Вы, видя все это, вряд ли поверите, что когда-то я был очень богатым и влиятельным человеком. – Он опустил глаза. – Да. Но ни власть, ни деньги, сколько бы их не было, не стоят того, чего они стоили мне. Я взглянула на полку с фотографиями. – Это ваши жена и сын? – Логичнее всего было предположить, что какое-то несчастье разлучило Инабу с его семьей, поскольку никаких признаков существования кого-либо еще, кроме него, в этом маленьком доме я не находила. Он кивнул. На его губах застыла полуулыбка, но карие глаза были полны боли и печали. – Я состоял в одном из кланов якудза[23], когда влюбился в Миху. Мы заключили брак, и после того как жена забеременела нашим сыном, она принялась умолять меня бросить все это. Но если стать частью организации легко, выйти из нее не так-то просто. Я понимал страх моей жены, но у нас был хороший дом и много денег, и все это благодаря якудза. Я думал: Миха права, но я послушаюсь ее когда-нибудь потом. Моя жизнь была суровой и полной жестокости, но я хотел отложить достаточно денег, чтобы нам никогда не пришлось бедствовать. – Якудза. – Слово было мне незнакомо. Я разложила его на слоги, пытаясь понять смысл: – Восемь, девять и три?[24] Инаба кивнул. – Все верно. Самый низкий результат в ойтё-кабу, оттуда и произошло название. Оно буквально означает «никчемный». Происхождение у организации сомнительное – она объединила кучку оборванцев, разносчиков еды и нечестных игроков. Произошло это в период Эдо, около 350 лет назад. Теперь же, – Инаба поднял свою миску, – в ней состоят десятки тысяч человек. И они не скрываются – полиция слишком напугана, чтобы хоть что-то предпринять. Я представила себе шайку уличных дебоширов, разбивающих камнями витрины дорогих магазинов и закидывающих копов самодельными бомбами и «коктейлями Молотова». Похоже, я пересмотрела американских боевиков, раз именно такие образы, вероятно, далекие от реальности, подсовывает мне воображение. – Значит, это такие японские гангстеры? А чем они занимаются? – Куда там гангстерам до якудза! – Инаба горько усмехнулся. – И куда проще сказать, чем они не занимаются. Якудза появляются там, где крутятся деньги – большие деньги. Финансовые преступления, проституция, торговля наркотиками, корпоративное взяточничество – им все по вкусу. Они безжалостные бизнесмены, и женщины тоже, – Инаба склонил голову. – Они действуют без всякой оглядки на закон, поскольку следуют своим собственным законам. Якудза плотно вплетены в экономику страны, в жизнь всех мегаполисов – они владеют или каким-то образом управляют всеми крупнейшими корпорациями Японии. Кровь отхлынула от моего лица, вне себя от ужаса и изумления я уставилась на хозяина дома. В нашей маленькой деревне никто и слыхом не слыхивал о якудза и коррупции! Япония, о которой говорил Инаба, была мне незнакома. Он пошевелил пальцами, как бы разгоняя мою тревогу. – Они не всегда творят зло. Часто первыми приходят на помощь в кризисных ситуациях, оказывают помощь после разрушительных стихийных бедствий – после Фукусимы изрядно потрудились, расчищая территорию, даже радиация их не отпугнула. Рядовым якудза нравится думать, что они – защитники бедных и слабых. – Инаба покачал головой. – Я рассуждаю о них так, будто не имею к ним ни малейшего отношения, но, по правде говоря, если правительство Японии когда-нибудь найдет способ уничтожить якудза, мне не поздоровится. Я ведь способствовал становлению нынешнего положения дел. Когда родился мой сын, мой Хироки, я начал терять связь с реальностью – мои татуировки были наполовину закончены… |