Книга Игры, в которые играют боги, страница 110 – Эбигейл Оуэн

Он что же, сомневается? Я так понимаю, недостаточно, чтобы пойти против Нив и Дэ, своих товарищей по Силе.

– Прости, – говорит Джеки, отходя назад и собирая длинные светлые волосы в хвост. – Я большую часть жизни провела мишенью для уродов. Не знаю, почему он так сильно хочет победить, но я не могу войти в дерьмовый список Декса. Я ни к кому не присоединяюсь. И уже сказала Диего и Майке, что планирую пройти Тигель одна.

Она кидает извиняющийся взгляд на своих товарищей по добродетели Сердца. Если Нив умудряется заставить свой канадский акцент звучать угрожающе, то теплые австралийские гласные Джеки заставляют даже отказ казаться дружелюбным.

С этими словами она наклоняется над ящиком, вытаскивает две бутылки, а потом совершенно внезапно у нее за спиной появляются огромные белые крылья. Она широко распахивает их, взмывает в воздух и улетает к проходу во вторую долину.

Диего смотрит ей вслед, уперев руки в бедра, а потом опускает голову и вздыхает.

– Я бы хотела остаться с Лайрой и Зэем, – говорит Майке.

Мы с Зэем удивленно переглядываемся. У нас не было возможности как следует узнать других поборников. Времени не хватило. Я уже как будто слышу аргументы Аида против нее, учитывая ее телосложение и в целом веселый нрав, но я приму любую помощь.

Диего несколько долгих мгновений рассматривает ее, потом кивает – без обиды и злости на лице.

– Думаю, я тоже пройду этот Подвиг один.

С Ореолом у него есть все шансы справиться в одиночку. Я не виню его за этот выбор.

Майке подходит к Диего и коротко обнимает его.

– Береги себя, Ди, – говорит она.

Он обнимает ее в ответ, тоже берет бутылки – четыре, которыми ему приходится неловко жонглировать, – потом кивает нам и направляется в лес, в противоположную сторону от Декса и прочих. И исчезает прежде, чем успевает затеряться между деревьями, – использует свой приз с Подвига Посейдона.

Остаются двое. Амир смотрит на Тринику здоровым глазом: второй еще опухший после падения. Помимо этого, у него повязка на ребрах, лангетка на ноге и царапины с синяками, уходящие по шее под рубашку. Судя по взгляду, он сделает то, что скажет Триника. После гибели Исабель они – единственные два представителя Отваги.

Триника обводит меня и Зэя тяжелым взглядом. Не то чтобы недобрым – скорее она взвешивает все варианты.

– Я не говорю, что мы союзники, – говорит она наконец, – но мы с Амиром будем с вами на этом Подвиге. Один в поле не воин, а любая подсказка про будущие Подвиги, которую мы сможем получить, – какой бы мелкой она ни была – стоит того.

– Если вы никому не навредите, я все равно вам скажу. Вы не обязаны оставаться с нами.

Я бросаю взгляд на Зэя. Будь это Аид, он бы уже злился, но парень только кивает мне.

Выражение лица Триники смягчается.

– Я это ценю. И все же один в поле не воин, а у тебя снова есть разгрузка. И я полагаю, это значит, что там есть еще инструменты.

В этом она не ошибается. Я ухмыляюсь, она поднимает брови, и в ее взгляде мелькает легкая улыбка.

– Давайте разберемся, как нам набрать побольше бутылок, – говорит Зэй.

Мы впятером начинаем обсуждать варианты, совершенно не понимая, как прогулка с водкой через пещеру может испытать наши сердца.

Но меня хотя бы не избили до полусмерти.

Отметим это как победу… пока что.

50

Не трогай

Я утираю рукавом лицо, смахивая пот. Не то чтобы это помогает. В пещере не очень жарко, но из-за влажности мы как будто в супе. Прошло где-то двадцать минут, но солнечный свет наверху уже меркнет. Предупреждение о ночи висит над нашими головами, пока мы стараемся работать как можно быстрее.