Книга Игры, в которые играют боги, страница 136 – Эбигейл Оуэн

– Я знаю, – говорит Асклепий утешающим, отеческим тоном, что делает гневный взгляд Аида – на этот раз настоящий – лишь глубже.

– Если знаешь, исцели ее, чтоб тебя.

Это совсем не поможет успокоить любопытствующие взгляды других богов и богинь.

– Со мной все в порядке, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Но, преисподние, даже я сама себе не верю.

– Это глубокий ожог, – говорит Асклепий, потом качает головой. – Пламя дракона.

Так он был настоящим?

– Что это значит? – требует ответа Аид.

– Мне надо забрать ее на лечение.

– Но сперва! – Аполлон широким шагом пересекает поле, оставляя вымотанную Риму сидеть в траве. – Твой приз.

– Позже, – рычит Аид.

Брови Аполлона взлетают на лоб, он переводит взгляд с меня на Аида, и взгляд этот становятся острее, совсем как у остальных.

Не пытайся я сдержать крики, скорчила бы гримасу. Мне не нужно еще больше причин для нелюбви со стороны богов и их поборников.

Игнорируя Аида, Аполлон опускается возле меня на одно колено. Его золотые глаза вблизи поражают еще больше.

– За то, что ты успокоила мою бедную арфу, я дарую тебе Слезы Эос.

С должным пафосом он извлекает прозрачный стеклянный флакончик с переливающейся жидкостью, которая сияет, как радуги над кристально чистой водой, – всего несколько капель.

Аид ворчит и забирает дар, засовывая флакон в карман джинсов.

Зубы Аполлона сверкают на черном лице, когда он улыбается с нехорошим озорством:

– Это слезы моей дочери, богини рассвета. Если закапать их в глаза, они позволят тебе видеть в темноте – и сквозь чары, заклинания и магию. Есть у меня ощущение, что из всех поборников тебе они пригодятся больше всего.

О, я поняла. Аид. Темнота. Несмотря на то что меня раздирает боль, я умудряюсь закатить глаза. Аполлон подмигивает мне.

– Но будь осторожна, – предупреждает он. – Они действуют недолго, а когда их сила иссякает, тьма будет ошеломляющей, пока твои глаза не привыкнут вновь. Некоторые смертные сходили с ума от этого эффекта.

– Ну конечно, мне достался дар с наказанием за его использование, – выдавливаю я.

– Используй их с умом, – советует Аполлон.

Слова едва успевают слететь с его губ, как Аид касается моего здорового плеча, и мы исчезаем в мгновение ока вместе с Асклепием.

62

Исцеление

Звук телепередачи, показывающей все смертные празднества и до потери пульса обсасывающей сплетни об играх и о том, что может происходить с богами и их смертными, не отвлекает меня так, как предполагалось.

Я безвылазно лежу в чистейшей белой постели с чистейшими белыми простынями и покрывалами.

В своей постели в доме Аида.

Он тоже не выходит из комнаты, разве что когда настаивают Цербер или Харон. И даже тогда уходит ненадолго. Сейчас он с напряженными плечами стоит у окна, засунув руки в карманы, пока Асклепий осматривает мою руку.

Сюда доставили медицинское оборудование, чтобы наблюдать за мной, хотя Асклепий сказал, что в этом нет необходимости. Но у целителя все равно ушло три дня и три приема со свечением, чтобы починить мою руку. Похоже, смертное тело может выдержать только определенное количество исцеления за раз, пусть даже ускоренное. Первые два дня были… Скажем так, я больше никогда не хочу переживать такую боль. Эти ожоги были глубокими. Как оказалось, драконье пламя продолжает жечь, пока его не потушат. Фактически это как получить ожог от солнечного огня, магмы и кислоты одновременно.