Книга Игры, в которые играют боги, страница 159 – Эбигейл Оуэн

– Давай хотя бы сперва опробуем эту штучку. Боги встречаются, чтобы обсудить нечто важное. Стоит подслушать.

Вот это типичный Бун. Прыжок разом, обеими ногами, без плана, просто с абсолютной уверенностью, что каждый раз все получится.

Я понимаю, что он видит мои сомнения, когда склоняет голову, пристально глядя на меня.

– Ты сама знаешь, что хочешь, Лайра-Лу-Ху.

Я закатываю глаза:

– Терпеть не могу это прозвище.

– Знаю. – Он усмехается. – Я его придумал, чтобы оно у тебя было.

Как я и думала.

– Но потом я понял, что оно совершенно прелестно тебя раздражает и обычно позволяет подергать пару твоих ниточек.

Я фыркаю:

– Сомневаюсь.

Но я тянусь к шлему и поднимаю его. Медный, с закрывающей нос пластиной, разделяющей прорези для глаз, он на удивление тяжелый.

– Но в этот раз отдаю тебе должное. Идем послушаем. Может быть, узнаем что-нибудь полезное.

Бун берет шлем из моих рук и надевает себе на голову. И тут же исчезает. Я тянусь вперед, нащупываю твердый, мускулистый живот, прикрытый рубашкой, и как только я касаюсь его, то тоже исчезаю.

Отдергиваю пальцы – и снова появляюсь.

– Ого. Как удобно.

– Но так труднее. – Его голос звучит близко. Очень близко.

– Что именно? – спрашиваю я.

Спустя биение сердца его губы прижимаются к моим. Это милый и целомудренный поцелуй. Я отшатываюсь с шокированным писком и все так же близко слышу низкий смешок.

– О боги, Бун, – ворчу я. – А это еще зачем?

– Я просто… хотел, чтобы это случилось. В знак благодарности за то, что ты меня любишь. – Его голос делается серьезным, и мне жаль, что я не вижу его лица. – Пусть даже это случилось между друзьями.

Прежде чем Аид назвал меня своей поборницей, подобная оговорка могла бы быть болезненной. Вместо этого я чувствую лишь… симпатию. Как будто Бун подарил мне нечто драгоценное.

Я улыбаюсь в ту сторону, где должно быть его лицо.

– Я знала, в кого втрескаться. Ты надежный парень, так?

– Ш-ш-ш… Мне надо поддерживать репутацию.

– Да-да. Идем уже.

Следует небольшая пауза, а потом Бун внезапно снова появляется со шлемом в руках, темные брови напряженно нахмурены.

– Еще одно, прежде чем мы пойдем. Ты знаешь, что говорят про вас с Аидом по всему Олимпу? Что вы любовники.

От этих слов в воздухе повисает напряжение.

Я сглатываю стон. Если бы боги видели, чем мы с Аидом занимались сегодня утром, они бы наверняка знали, что я не против этой идеи. А еще меня всю ночь мучила мысль о том, как я зашла в хижину Буна и подумала, что там Аид. Штука в том, что если оставить чувства к Буну в стороне, то хрен с ним, с будущим: я хочу бога смерти. Даже если это будет быстрая, взаимно удовлетворяющая схватка, я сохраню память об этом.

– И что?

– Боги и так против того, чтобы Аид стал царем богов. Как и смертные, если уж на то пошло. Ты даешь им еще больше причин для ненависти к себе. – Он вздыхает, когда я ничего не говорю. – В этих слухах есть какая-то правда?

Я закатываю глаза:

– Не твое дело.

– Значит, есть. – Он берет шлем под мышку. – Теперь, когда мы официально друзья, учти, что я не собираюсь сидеть на заднице и смотреть, как ты путаешься с богом смерти. У тебя нет с ним будущего, Лайра.

– Я это знаю.

Бун нежно поднимает пальцем мой подбородок, так что у меня нет выбора, кроме как смотреть ему в глаза.

– Может быть, я лучше всех на свете понимаю твою подноготную, твое прошлое, твою суть и что тебе пришлось пережить. К чему ты вернешься, когда Тигель окончится.