Книга Игры, в которые играют боги, страница 160 – Эбигейл Оуэн

К чему он это все?

– Я просто хочу сказать, что теперь, когда у тебя есть друг, может быть, тебе будет проще. У тебя есть будущее в Верхнем мире, к которому ты можешь стремиться.

Будущее, к которому можно стремиться. У меня были планы. Но, может быть, теперь я больше не одна.

Бун пытается поймать мой взгляд.

– Просто подумай об этом, ладно? – Он снова надевает шлем и пропадает. – Идем.

Он берет меня за руку – его большая и теплая ладонь накрывает мою, будто защищая, – и я тоже исчезаю.

70

Поручительства

Невидимость приносит странное ощущение свободы. Как будто я непобедима. Ничто и никто нас не видит, и это значит, что нам и навредить не могут.

Держа меня за руку, Бун безошибочно ведет нас меж домов – не к городу, но к другому краю, к самому последнему дому в ряду. Здание огромно – больше многих прочих, но в остальном совершенно непритязательное, квадратное и сделано из простого темно-серого камня. Резьба в виде двух скрещенных кузнечных молотов украшает верхнюю перемычку ворот во двор.

Бун сигналит мне тихим свистом: «Сюда».

Он тянет меня за дом, где мы поднимаемся по ступенькам, ведущим на ряд террас, пока не входим через заднюю дверь. Неудивительно, что здесь не ставят замки. Тут все на виду.

И опять-таки, кто посмеет ограбить бога или богиню?

Я едва не фыркаю от смеха. Бун, вот кто.

Видимо, он сюда уже ходил, раз так хорошо знает дорогу. Явно был занят, пока я бродила по дому и думала мрачные думы. Он ведет меня по комнатам, напоминающим горные хижины, а точнее, горные хижины богатых людей: много деревянных балок, серого гранита и огромной деревянной мебели.

В конце концов, это же дом Гефеста.

Бог кузнецов, металлургии, плотничества, ремесленников, мастеровых и огня всегда был одним из моих любимчиков. Наверное, потому, что я считаю его богом-аутсайдером, о котором остальные думают в последнюю очередь, – и, возможно, поэтому он такой тихий. Но благодаря ему у Зевса есть молния, у Гермеса – шлем и сандалии, у Ахилла была броня, а у Аполлона – солнечная колесница. Даже лук и стрелы Эрота – его творение.

Гефест талантлив.

А еще храбр. Есть много объяснений, почему ноги Гефеста вывернуты задом наперед, придавая богу отличительную походку. Но я всегда верила, а сейчас, увидев его лично, верю еще больше, что ребенком он защищал мать (кто-то говорит – Геру, другие – нет, но явно одну из богинь) от непрошеных ухаживаний Зевса. Зевс сбросил ребенка с Олимпа. Гефест падал целый день, прежде чем удариться оземь – так сильно, что это чуть его не убило. Бессмертие спасло его, но быстрое божественное исцеление случайно произошло слишком быстро, и его ноги исцелились задом наперед.

Еще один свист. Сигнал «все тихо».

Я сжимаю руку Буна, сообщая, что поняла.

Бун ведет нас в дверь, которая выходит на лестничную площадку, а потом мы ступаем как можно тише, крадясь по балкону, идущему вдоль всей стены дома. Свет струится в ночь из нескольких высоких окон.

Мы мало-помалу продвигаемся вперед, пока не доходим до первого окна. Заглянув в него, мы видим четырех даймонов, стоящих по углам комнаты, и тринадцать богов и богинь, даже Афродиту с припухшими глазами, сидящих за массивным, идеально круглым куском камня, служащим столом для совещаний. Никаких шансов сесть во главе.

Зевс наверняка его терпеть не может.