Книга Игры, в которые играют боги, страница 202 – Эбигейл Оуэн

По крайней мере, сейчас они стоят рядом со мной, а это уже что-то.

– Все считают, что Арес – кровожадный бог, – говорит Афина.

Потом она сжимает кулак, взмахивает им в воздухе, и в хватке ее пальцев возникает копье, которое врезается в каменный пол со звонким металлическим лязгом. И тут же ее белый костюм сменяется на броню, ту же самую, которая была на ней, когда поборникам пришлось завоевывать свои дары.

Это было как будто века назад. Целая жизнь прожита между «тогда» и «сейчас».

На ее серебряном нагруднике изображено оливковое дерево с обвившей ствол змеей. Ее шлем сделан в виде совиной головы, линии, похожие на рога, образуют изгиб надо лбом, а сверху и сзади совиные перья в качестве наголовника.

Лицо богини расписано светящимися белыми рунами и символами. В одной руке простое копье, а на шее висит кулон. Скорее всего, это горгонейон для защиты. Всем известно, что она его носит.

Перед нами стоит богиня знаний и войны.

Четыре даймона, стоящие по углам площадки, немедленно падают на одно колено, склоняют головы и прижимают кулаки к груди.

– Встаньте, – говорит Афина.

Э-э… они ведь должны быть нейтральны во время Подвигов? Судьи? Не могу сказать, что мне нравится эта маленькая интерлюдия. Судя по тому, как остальные поборники переминаются с ноги на ногу, уверена, они думают о том же самом.

Афина щелкает пальцами, и рядом с нами появляются все наши боги. Аид кладет руку мне на плечо, и мы исчезаем. А когда возвращаемся, то больше не стоим на Олимпе. Не успеваю я вздохнуть, как Аида уже снова нет.

И тогда рев толпы ледяной волной окатывает меня, накрывая с головой и погребая под своей толщей.

Я пытаюсь не попятиться, увидев, куда нас занесло.

Римский Колизей, только не похожий на те фото развалин, которые я видела.

Мы стоим на подиуме, выстроенном на арене, где, наверное, сидели цезари со своими семьями и сикофантами, а вокруг нас возвышаются руины изначального здания. Те места, где камень износился, выветрился и развалился, теперь заменены или заполнены… матовым стеклом.

Здание целиком восстановлено подобным образом, формируя сиденья на стадионе и воссоздавая стены с арочными проходами и окнами и закругленным навесом, все из молочного стекла – думаю, чтобы укрыться от глаз смертных, пропуская при этом солнечный свет.

Тут все забито битком.

На трибунах полно народу, но это не смертные. Похоже, все бессмертные древнегреческого мира: боги, полубоги, нимфы, сатиры и прочие – явились сюда посмотреть на Подвиг лично. Мне они кажутся ямой с гадюками, готовыми переплетаться, душить и кусать. Бессмертные выкрикивают наши имена, как будто мы на футбольном матче. Некоторые держат растяжки, болея за своего любимого поборника.

Я не вижу ни одного с моим именем или бабочкой Аида.

Над нашими головами вьются бирюзовые флаги с совой, символом Афины, но здесь она выступает под своим римским именем – Минерва. Ее флаги перемежаются флагами других главных олимпийских богов с их римскими именами: Юпитер, Нептун, Юнона, Венера, Меркурий, Диана, Марс, Вулкан, Бахус, Церера. Даже есть один черный флаг для моего бога – Плутона.

Я в шоке оттого, что Афине позволено устроить здесь все это. Смертные же поймут, что происходит. Или, может быть, снаружи все зачаровано так, что выглядит и звучит как обычно?