Книга Игры, в которые играют боги, страница 245 – Эбигейл Оуэн

Я смутно понимаю, что я в объятьях Аида, окруженная другими богами, богинями и их поборниками. Я кидаю взгляд на моих друзей: они улыбаются мне сквозь слезы.

Я поворачиваюсь к Аиду и качаю головой:

– Поверить не могу, что ты это сделал…

Он накрывает ладонью мой загривок, притягивая ближе.

Я вцепляюсь ему в рубашку, зарываюсь лицом в грудь, вдыхаю аромат горького шоколада.

– Почему? Почему ты отдал все это ради меня?

– Знаешь, что я вижу в Элизии? – Он водит подушечкой большого пальца по моей скуле ритмичными кругами.

– Что?

– Нас вдвоем, там. И тебя как мою царицу. Я видел это уже очень, очень давно. – Он тяжело сглатывает. – Я просто считал это чем-то, что получу когда-нибудь в посмертии. Но теперь, когда ты здесь, со мной, я не буду ждать так долго. Быть царем Нижнего мира без тебя рядом – это вечность моей личной преисподней.

Я чувствую, как Аид вздрагивает, уже ничего не сдерживая.

Он поднимает голову, запуская руки мне в волосы, чтобы посмотреть мне в лицо.

– Будь там царицей. Держи меня рядом с собой.

Пусть даже я не могу отменить то, кем он меня сделал, он все еще дает мне выбор.

Так вот на что это похоже. Быть любимой. Быть желанной.

Когда у тебя кто-то есть.

Я всегда гадала. Всегда мечтала о том, что когда-нибудь… Но никогда по-настоящему не верила. Даже в ту ночь, что мы разделили.

Я не могу сдержать улыбку, которая хочет вырваться из меня.

– Никаких больше игр?

Я знаю, Аид понимает, о чем я спрашиваю, когда его ртутные глаза вспыхивают серебром.

– Только приятные.

111

Создание владык и богов

Меня много как называли за двадцать три года жизни в этом мире: преступницей, мошенницей, сукой, нелюбимой, проклятой, поборницей, но это все лишь то, что со мной происходило. Не то, кто я по сути. Особенно сейчас.

Меня можно называть по-новому.

И намного лучше: подруга, богиня, выжившая, возлюбленная…

Выяснилось, что, сделав меня богиней, Аид снял с меня проклятье, хотя он утверждает, что сделал это одним своим обаянием.

– Это какая-то чушь, – бормочу я ему уголком губ.

– Согласен, звезда моя. – Он поднимает наши сцепленные руки и целует мне костяшки пальцев, а потом с улыбкой поднимает голову.

И я слегка таю.

Он был таким милым все те дни после Тигля, когда мы скрывались в Нижнем мире, наслаждаясь новой жизнью, которую мы начали строить вместе. Даже Харону и Церберу – Стикс прекрасно исцелил нашего пса – редко позволялось нас посещать, и только с условием не говорить нам, что происходит в других местах. Скоро мы и так столкнемся с реальностью. В перерывах между… другими вещами… Аид учил меня, как править Нижним миром. Это непросто.

Но мне кажется, что оно того стоило.

– Смирись с церемонией, – говорит он мне, когда мы идем по длинному коридору в здании на Олимпе, где я раньше не бывала. – Они будут злорадствовать, что мы проиграли. Но я так не думаю, что и продемонстрирую, когда мы снова вернемся домой.

Обжигающее шипение его эмоций – то, что пока не ушло, – проносится по моей крови. Желание. Но и чудесное удовлетворение, от которого мне кружит голову. Харон говорит, что Аид до отвратительного счастливый.

И это несмотря на наше волнение из-за отсутствия решения, как помочь Персефоне и Буну. Она все еще в Тартаре. А Бун… что ж, Аид больше не может пожертвовать короной, чтобы сделать его богом. Мы даже не уверены, кто победил в Тигле, поскольку финишная черта исчезла, когда я ее пересекла. Скорее всего, Диего, поскольку у него было больше всего побед до того.