Книга Игры, в которые играют боги, страница 246 – Эбигейл Оуэн

В дни после завершающего Подвига мы с Аидом много говорили. Мы и сейчас говорим. Обо всем.

И мы все разобрали в деталях. Мы решили, что если победит Диего, то надо будет поговорить с Деметрой: мы поможем ей достать Персефону из Тартара. Хотя второе, о чем мне еще не рассказал Аид, – подробности, что царь богов должен для этого сделать. Зевс что-то говорил о каком-то ящике.

А вот узнала я о том, как Аид выяснил, что в Подвигах будут участвовать сирены. Когда я спросила, выражение его лица сделалось чуть шаловливым, смешливым… И таким, словно он что-то знает.

– У меня есть внутренний источник информации, – сказал он. – Та, кто умеет видеть будущее.

Я подняла брови:

– Оракул?

Оракулы не рождались много веков.

Он покачал головой:

– Скоро я тебе расскажу. Просто знай, что эта личность может видеть много вариантов будущего. От нее я узнал про сирен. И она мне велела разбить тебе сердце, когда было нужно.

– Уверена, мне не понравится этот источник, – мрачно пробормотала я.

Он только рассмеялся.

– Это она сказала мне сделать тебя моей поборницей. И причина того, что я верил: ты останешься невредима, потому что она сказала, что я буду царем богов. А значит, ты должна была победить.

– И ты ей поверил? – Я скрестила руки на груди и сердито уставилась на него. – Но ты не царь. Не уверена, что этому источнику можно доверять.

Аид пожал плечами, беспечный, хотя я ожидала, что он будет подозрителен или зол.

– Я же говорил. Она видит много вариантов будущего. – Потом он притянул меня к себе, крепко обнял и уложил подбородок мне на макушку. – Главное, у меня есть ты, а с остальным разберемся.

Теперь все, что нам осталось, – пережить церемонию коронации победившего бога или богини, а потом разработать план, как помочь нашим друзьям. Главное, чтобы правителем не стал гребаный Зевс. По сути, я не знаю, что устроит Аид, если тот вообще там будет. Он впадает в тлеющее молчание каждый раз, когда я упоминаю его брата.

С возгласом раздражения я одергиваю платье, в которое меня практически вшили, на что я уже жаловалась.

Аид снова одет в черное – в основном для того, чтобы послушать, каким образом я буду над ним стебаться. Современный костюм – под мое платье. Две бабочки лицом друг к другу – их крылья образуют бабочку побольше – вышиты над его сердцем, прямо в центре черной звезды.

Его символ для нас двоих.

В то же время я затянута в полупрозрачное платье уникального, сияюще-синего цвета Нижнего мира. Типа современное прочтение Древней Греции: оно обтягивающее, лямка только через одно плечо, а юбка с длинными разрезами до самых бедер разделяется вставками. Материал полупрозрачный, и из-за оттенка нижней юбки, так похожего на цвет моей кожи, кажется, будто под ним я обнажена. Бабочки из многоцветных переливающихся нитей вышиты вдоль всех краев. На талии у меня золотая лента, еще две на запястьях, и золотая же горжетка, а значит, надо держать подбородок повыше, а то она колется, что только добавляет мне раздражения.

Платье мне сделала Афродита. Только поэтому я с ним смирилась.

– Иди внутрь, – говорит Аид. – Нике проведет тебя к месту, я буду там через несколько минут.

– Что? – Очень глупо не хотеть, чтобы он оставлял меня одну? Мое сердце немного сжимается. Видимо, я все еще травмирована всем, что случилось.