Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 100 – Михаил Воронцов

Минут через двадцать человек впереди остановился на небольшой поляне. Из-за деревьев вышла другая фигура.

— Кум-Яхор, — прошептал Алып.

И он был прав. Его бы узнал даже в самой густой тьме. Его походку, его вкрадчивые движения, этот поворот головы…

Приплывший на лодке подошел к нему и они начали о чем-то разговаривать.

Арбалеты у нас и луки у вогулов уже готовы к стрельбе.

Выстрел…

Куда попали стрелы, в темноте оказалось непонятно, но обе фигуры свалились. Медленно, без звука.

Мы кинулись к ним.

Кум-Яхору стрела пробила висок, и он лежал бездыханный. Приплывший был еще жив, но один из вогулов добил его ножом. На вид ему было около сорока. Воина или охотника он не напоминал.

— Тымык, — назвал вогул его имя. — Наш рыбак.

С телом Кум-Яхора вогулы поступили жестоко — голова шамана несколькими ударами тяжелого ножа была отделена от тела, а затем спрятана в мешок.

— Торум-Пек велел привезти ее, — объяснил поведение вогулов Алып.

Наверное, хотел удостовериться, что второй раз не оживет, подумал я. В принципе, для этих мест вполне нормальные опасения.

— Надо уходить, — Митя прислушался к лесу. — Кучумовы татары близко. Услышат — беда будет.

Казаки быстро обыскали тела, но ничего не нашли. Шаманские амулеты решили не брать — ни к чему они, только проклятие на себя навести.

— К лодкам! — прошептал я. — Живо!

Обратный путь мы преодолели почти бегом. Страх погони гнал нас вперёд.

На берегу нас ждали наши лодки, спрятанные в камышах. Мы столкнули их в воду и налегли на вёсла. Они понесли нас по воде, как стрелы.

— Ну и ночка, — выдохнул Митя, когда несколько верст осталось позади.

Алып молчал, глядя на тёмную воду.

Скоро показался изгиб реки — за ним неподалеку становище вогулов. Лодки стали приближаться к берегу.

Вогулы, забрав голову бывшего шамана, высадились на берег и растворились в предрассветной мгле, а мы поплыли дальше, к Кашлыку. Первые лучи солнца окрасили небо в багровый цвет, и я невольно поёжился. Красная заря — к ветру, говорили казаки. Или к крови.

Федька тихо запел казачью песню, Митя подхватил. Я молчал, поглядывая по сторонам.

Солнце поднималось всё выше, разгоняя утренний туман. Затем впереди показались стены Кашлыка.

…Операция «возмездие» была завершена. Шаман получил по заслугам и не будет больше угрожать нам своими безумными методами ведения войны. Прибыв в Кашлык, я завалился спать. Проснувшись ближе к обеду (такое впечатление, что накопился недосып), я, как старший в диверсионной группе, пошел докладывать Ермаку, но он только рукой махнул — Алып ему все уже рассказал.

Шустрый у нас вогул! Но это хорошо! Лидерские качества в нем есть, и надо все-таки подумать о том, как привлекать к себе новых его соплеменников. А его сделать над ними старшим. Да, надо подумать над этим в спокойной обстановке.

Ну а пока что надо заниматься изготовлением стекла. Первый опыт у нас был положителен, но лишь отчасти — стекло сделали зеленоватым. Такое только для бутылок, но не для прицелов. Нам нужно попробовать найти другой песок.

Поэтому я, с согласия Прохора Лиходеева, собрал разведчиков в нашем остроге.

— Глядите, — я достал из холщового мешочка кусок стекла, мутно-зелёный, с пузырьками, — такое выходит из нашего песка. Видишь «зелень»? Это ржавчина в песке — железо. Из такого толку мало: свет даёт грязный, линзу не выберешь.