Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 19 – Михаил Воронцов

— Максим, Ермак велел собираться. Идём за шаманом.

Я сунул нож за сапог и вышел.

У ворот уже стоял небольшой отряд — человек десять, во главе с Мещеряком. Рядом, нахмурившись, молча ждал Лиходеев.

— Берём его тихо, без шума, — распорядился Матвей. — Не надо, чтобы весь Кашлык сбежался смотреть.

Юрта Кум-Яхора находилось на окраине. В нее меня водили, когда я только здесь появился. Там Кум-Яхор говорил, что моя душа «черна».

Кум-Яхор откинул полог и вышел наружу. При виде казаков он даже не вздрогнул — только глаза сузились, как у волка, загнанного в угол.

— Что вам нужно? — спросил он. — Вы смотрите на меня так, будто замыслили зло.

— Ермак Тимофеевич требует тебя к себе, — ответил Мещеряк. — Пойдёшь по-хорошему или связать?

Шаман медленно посмотрел на него. Ему было лет шестьдесят, а то и больше, но держался он прямо, и в движениях чувствовалась внутренняя сила. На шее висели амулеты из клыков и когтей, в седые волосы были вплетены перья.

— Я никуда не пойду, — сказал он спокойно. — Это ошибка. Большая ошибка.

— Связать ему руки, — приказал Мещеряк. — Мы не шутим.

Казаки заломили шаману руки и стянули ремнём. Кум-Яхор не сопротивлялся, только смотрел на нас чёрными глазами, в которых не было страха — лишь холодная злоба.

Мы повели его через весь Кашлык. Люди выглядывали из домов и перешёптывались.

В избе нас уже ждали. Атаман сидел за грубым столом. У стены стоял Алып, избегая взгляда шамана.

— Развяжите ему руки, — велел Ермак.

Казаки сняли с него ремень. Кум-Яхор потер запястья, где остались красные следы, и сел напротив Ермака.

— Зачем привёл меня сюда, русский атаман? — спросил он, глядя прямо в глаза. — Я ничего плохого твоим людям не сделал.

— Не лги, — отрезал Ермак. — Ты передал татарам наши планы. Из-за тебя мои казаки едва не попали в засаду.

— Кто сказал такую ложь? — шаман изобразил возмущение, но уголок губ дрогнул. — Я всегда был другом русских.

— Алып рассказал всё, — вмешался я. — Как ты выведывал у него маршрут, как грозил выдать его связь с вдовой.

Кум-Яхор перевёл взгляд на Алыпа; в глазах его мелькнула такая ненависть, что молодой вогул вздрогнул.

— Алып — нарушитель наших обычаев, — процедил шаман. — Его слово ничего не стоит.

— Но засада была именно там, где мы должны были пристать, — заметил Мещеряк. — И татар ровно столько, чтобы перебить наш отряд. Случайность?

— Мало ли как они могли узнать, — пожал плечами Кум-Яхор.

Ермак встал и зашагал по избе.

— Слушай внимательно, Кум-Яхор. У тебя выбор. Либо рассказываешь всё — как связался с Кучумом, что передавал, кто замешан. Тогда, может, просто выгоним. Либо завтра идём в твой стан и говорим всё твоим соплеменникам.

Шаман рассмеялся — сухо, как ворон каркнул.

— Думаешь, они поверят вам? Я их шаман тридцать зим. Они будут за меня. А вы получите ещё одного врага. Мало вам Кучума? Хотите, чтобы и вогулы взялись за оружие?

— Мы войны не боимся, — жёстко ответил Ермак.

— А зря, — наклонился шаман. — Вас тут горстка. Кучум собирает силы. А теперь и вогулов против себя настроите. Сколько вы продержитесь?

— Это наша забота, — сказал я. — А твоя — ответить на вопросы.

— А, мастер железных луков, — усмехнулся он. — Думаешь, твои игрушки спасут? Лес велик. В лесу мы сильнее.

— Хватит угроз, — оборвал его Ермак. — Говори. Что знаешь о планах Кучума?