Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 123 – Михаил Воронцов

Вокруг, на безопасном расстоянии от требушета, рядами стояли горшки поменьше — сотни глиняных сосудов, каждый размером с человеческую голову, с прикрепленными к ним просмоленными фитилями. Эти снаряды предназначались для воинов, которые должны были подойти к стенам Кашлыка вплотную и забросать их огнем.

Алексей окинул взглядом свою работу и на его губах появилась довольная улыбка.

— В эту ночь Ермака ждет огненный смерч, — произнес он, и в его голосе звучало злорадное удовлетворение. — Требушеты будут безостановочно кидать большие огненные бомбы внутрь города, а воины побегут вперед и подожгут стены. Кашлык запылает целиком.

Инженер повернулся к хану, и при свете факелов было видно, как блестят его глаза — не то от безумия, не то по каким-то другим причинам.

— Вероятно, сегодня ночью все уже кончится, — продолжал Алексей, его голос становился все более воодушевленным. — Они наверняка готовились, использовали глину и что-то еще, обмазывали крыши и стены, готовили воду и песок. Но от такого это не поможет. На месте Кашлыка сегодня ночью будет огромный костер. Я видел, как горели русские города от татарского огня. Теперь татарский город сгорит от огня, который приготовил русский. Как это странно, не находите, великий хан?

Кучум промолчал и сжал губы. Ему не нравилась болтливость этого русского и эти слова тоже очень не понравились, но результаты его работы обещали быть впечатляющими.

Мурза Карачи сделал шаг вперед.

— Наше войско готово атаковать, — произнес он, обращаясь к хану. — Как только увидим, что разрушения серьезны, идем на штурм. Воины ждут только сигнала.

— Да, — коротко кивнул Кучум, его взгляд был устремлен на темные стены Кашлыка, где мерцали редкие огни караульных.

Из темноты показалась колонна воинов. Это были ялангучи — «низшее воинство» Кучума, набранное из беднейших родов. Их одежда была ветхой, многие не имели даже простейших доспехов, лишь войлочные халаты да меховые шапки. Оружие их составляли простые сабли, а многие довольствовались лишь дубинами да ножами. Но в эту ночь им предстояло стать острием атаки, первыми, кто примет на себя удар защитников крепости.

Каждый воин подходил к рядам малых горшков и брал один из них. Фитили пока оставались неподожженными — их следовало подпалить в последний момент, перед самым броском. Лица татар были непроницаемы, но в глазах многих читался страх.

Кучум знал, что многие из этих людей не увидят рассвета. Ялангучи специально использовали для таких атак — они были расходным материалом войны, пушечным мясом, как сказали бы в более поздние времена. Они же строили в предыдущие ночи земляные холмы и брустверы под стенами Кашлыка, работая под стрелами защитников города. Десятки их уже полегли в сырой сибирской земле, но на их место всегда находились новые.

Многие из них в эту ночь погибнут, думал Кучум, наблюдая за подготовкой, но такова их судьба. Так было всегда — простые воины умирали, чтобы знатные могли войти в покоренный город. Хан не испытывал к ним ни жалости, ни презрения — лишь холодный расчет военачальника, привыкшего платить жизнями за победу.

Тем временем воины-артиллеристы начали готовить требушет к выстрелу. Огромная деревянная конструкция скрипела и стонала, когда татары вращали ворот, натягивая метательный рычаг. Массивный противовес медленно поднимался вверх, готовый в нужный момент обрушиться вниз и швырнуть смертоносный груз через стены города.