Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 2 – Михаил Воронцов

…- Живее, — торопил я казаков. — Татары хоть и без лодок остались, но все равно, лучше побыстрее уходить отсюда.

Мы двигались через лес быстро, но осторожно. Ноги проваливались во влажный мох, ветки хлестали по лицам, но никто не жаловался — главное было отойти от берега и скрыться под прикрытием зелени.

Через несколько минут мы подошли к укромному завалу, спрятанному от русла густым ивняком. Здесь под нависшими ветвями покоились наши лодки — перевёрнутые темным днищем вверх и прикрытые для маскировки сухой травой и мхом. В нескольких шагах можно было пройти и принять их за камни.

— Переворачивай! — отдал я приказ.

Казаки дружно взялись за борт. Лодки были лёгкие, но в каждой спокойно помещалось шесть человек со снаряжением.

Мы опустили лодки на воду. Тёмная гладь Иртыша едва колыхалась — ночь поодаль от улуса была тихая, только изредка налетал слабый ветерок, донося запах гари да приглушенные крики. Мы залезли в лодки и аккуратно оттолкнулись от берега.

Течение подхватило нас и понесло вниз по Иртышу. Берега проплывали тёмными стенами леса; в чаще иногда мерцали огоньки — глаза ночных зверей, потревоженных нашим появлением. Где-то ухнул филин; ему ответил другой. Обычные звуки сибирской ночи успокаивали: значит, погони нет.

Через полверсты впереди замаячили тёмные силуэты двух лодок. Я напрягся и положил руку на рукоять сабли. Раздался негромкий оклик:

— Свои идут?

— Свои! — откликнулся я. — Дело сделано.

Лодки сблизились. В полумраке я разглядел бородатое лицо Прохора. Он улыбался.

— Вот и наш сокол! — крикнул Прохор, оглянувшись на соседнюю лодку.

Там сидел Иван Кольцо. Вблизи он выглядел ещё более измождённым: скулы выпирали, глаза западали, рубаха висела мешком. Всё же он держался прямо. Рядом, примостившись, молчал татарин Хасан — наш лазутчик, тот самый, что тайно передал Ивану нож. Немного поодаль, закутавшись в медвежью шкуру, дремал старый шаман Юрпас.

— Здорово! — крикнул один из моих казаков Ивану. — Рад тебя видеть живым!

Иван поднял руку в приветствии. Голос у него был хриплым, но твёрдым:

— Спасибо вам, братцы. Думал, сгину там…

— Потом поговорим, — прервал Прохор. — Грести надо. До рассвета добраться подальше.

Наша флотилия — теперь уже четыре лодки — двинулась вниз по течению. Гребли размеренно, экономя силы так, чтоб хватило надолго.

Ночь медленно отступала. На востоке неба начало светлеть; туман поднялся над водой, окутав берега белесой пеленой. В этой молочной мгле мы были почти незаметны — ещё один хороший знак.

— К берегу, — скомандовал Прохор, когда первые лучи солнца позолотили верхушки сосен.

— Передохнуть надо и поесть.

Мы причалили к песчаной отмели, скрытой от основного русла маленьким островком. Казаки вытянули лодки на берег и быстро развели небольшой костёр в яме; дым шёл едва-едва и растворялся в воздухе.

Едва лодки оказались на суше, казаки окружили Ивана. Прохор подошёл к нему и обнял:

— Живой! Мы уж думали, татары тебя в Бухару продали.

Остальные подтянулись; каждый старался пожать руку, похлопать по плечу. Иван едва стоял, но улыбался; на глазах его блестели слёзы.

— Братцы… — начал он и запнулся; голос сорвался. Откашлялся, попробовал снова: — Я думал, всё… думал, не увижу ни вас, ни Руси…

Митька Рыжий сунул ему флягу.

— На, глотни для согрева, — сказал он.