Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 5 – Михаил Воронцов

Гулянье длилось до глубокой ночи. Кто-то уже падал с ног, но большинство казаков держались. Наконец я решил лечь и вернулся в свою избу. Даша уже спала.

Последнее, о чём я подумал перед сном: мы вырвали Ивана из лап татар, продемонстрировали, что своих не бросаем. Возможно, это даже важнее любой победы — показать, что наша сила в братстве и готовности идти друг за друга в огне и воде.

* * *

Хан Кучум медленно вел коня по пожелтевшей степи, где первые приметы осени уже коснулись высокой травы, окрасив ее в золотистые и бурые тона. Холодный ветер трепал конскую гриву и полы его богатого халата, расшитого серебряными нитями. Лицо властителя Сибирского ханства было мрачнее осенних туч, нависших над горизонтом. Морщины на его высоком лбу казались глубже обычного, а взгляд темных глаз метал молнии в пустоту степных просторов.

Только утром ему доложили весть, от которой кровь вскипела в жилах — Иван Кольцо бежал. Проклятый казачий атаман, которого удалось захватить в плен, теперь снова на свободе. Кучум стиснул поводья так, что костяшки пальцев побелели. Как это могло произойти? Охрана была надежной, место содержания — неприступным. Но казаки оказались хитрее и изворотливее, чем он предполагал.

Теперь, когда гонцы принесли подробности побега, картина прояснилась, но от этого не становилось легче. Татарин-плотник, которому доверяли мелкие работы в остроге, оказался предателем. Именно через него казакам удалось передать пилу. Хан покачал головой — как просто и в то же время дерзко! Сначала они отравили сторожевых псов, подмешав яд в мясо. Собаки, которые должны были поднять тревогу при малейшем шорохе, умерли. Затем была перебита стража. А чтобы замести следы и лишить преследователей возможности догнать их по воде, сожгли все лодки на берегу реки.

Простота плана поражала. Никаких хитроумных уловок, никаких сложных схем — только четкий расчет и безупречное исполнение.

Конь фыркнул и замедлил шаг, словно чувствуя настроение хозяина. Хан погладил шею животного и позволил ему идти вольным шагом. Мысли его обратились к мурзе Карачи — своему первому советнику, человеку острого ума и безграничной хитрости. Именно Карачи сейчас был его главной опорой в этой затянувшейся войне с русскими. Хан прищурился, вспоминая недавние успехи своего военачальника.

Взрыв порохового погреба в Кашлыке — это была блестящая операция. Карачи сумел внедрить своих людей, дождаться нужного момента и нанести удар в самое сердце казачьей твердыни. Грохот взрыва был слышен на многие версты вокруг, а столб дыма поднялся до самых облаков. Казаки потеряли не только порох, но и уверенность в собственной безопасности.

Убийство Якуб-бека — еще одна победа Карачи. Предатель, перешедший на сторону русских, думал, что находится под их защитой. Но длинная рука мурзы достала его даже там.

Но вместе с восхищением талантами своего советника, в душе хана шевелилось беспокойство. Влияние Карачи росло с каждым днем. Воины уважали его за военную хитрость, знать прислушивалась к его советам, даже простой народ начинал видеть в нем сильного вождя. И получалось странное распределение: все победы приписывались мудрости и храбрости Карачи, а все поражения ложились тяжким грузом на плечи самого Кучума.

Хан тяжело вздохнул. Годы брали свое. Он уже не тот молодой воин, который когда-то железной рукой объединил сибирские племена и создал могущественное ханство. Седина серебрила его бороду, руки уже не так крепко держали саблю, а после долгой скачки болела спина. Время неумолимо, и рано или поздно придется передать власть преемнику.