Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 4 – Михаил Воронцов

Когда мы причалили, уже собралось много людей из гарнизона. Первым к лодке подскочил Матвей Мещеряк — закадычный друг Ивана.

— Иван! Братец! Живой! — Он буквально вытащил Кольца из лодки и крепко обнял. — Мы уж думали, не увидимся!

Казаки окружили Ивана плотным кольцом: каждый тянулся прикоснуться, пожал руку, похлопать по плечу. Иван стоял, покачиваясь от слабости, но улыбался — впервые за месяцы он был среди своих.

Толпа расступилась — пропустила Ермака. Атаман шёл медленно — суровый воин не мог скрыть волнения. Он подошёл к Ивану, долго смотрел на него, затем шагнул вперёд и обнял.

— Иван… — голос Ермака дрогнул.

Они стояли так несколько мгновений. Вокруг повисла тишина; многие казаки украдкой вытирали глаза.

— Прости, батька, — хрипло сказал Иван. — В плен попал… не уберёгся…

— Казаки! — поднял голос Ермак. — Сегодня праздник! Иван Кольцо вернулся к нам! Пеките пироги, выкатывайте бочки, готовьте мясо! Максим, Прохор — зайдёте ко мне потом, расскажете, как дело было.

Толпа взорвалась радостными криками. Ивана подхватили под руки и повели в острог.

…Остаток дня ушёл на подготовку. Казаки таскали еду из погребов, перед острогом соорудили столы из досок. В воздухе висел запах жарящегося мяса; женщины варили каши в больших котлах.

Я успел сбегать искупаться на Иртыш и переодеться в чистую рубаху. Арбалеты уже уложили в оружейную; завтра займусь их осмотром. Усталость давила свинцовой тяжестью, но я знал: спать сегодня не придётся — такие праздники бывают редко.

К вечеру площадь светилась огнём. Столы ломились от еды. По рукам шли кружки с брагой. Ермак вывел Ивана на почётное место, переодел его в новую одежду; худоба и бледность ещё были заметны, но он выглядел лучше. Атаман усадил его справа от себя.

— Казаки! — загремел Ермак. — Мы празднуем не только возвращение товарища, но и то, что басурмане не сломали наш дух. Иван выдержал плен — за это первый тост!

Все встали и подняли чарки. Иван хотел что-то сказать, но Ермак удержал его за плечо:

— Сиди, отдыхай!

— За Ивана! — прозвучал тост. — За казацкое братство! За Русь!

Начался пир. Все ели с жадностью: в таежной жизни пиры случаются нечасто.

— Расскажи, Иван, как там было в плену? — спросил кто-то.

Иван отпил из кружки и, вытирая усы, тихо ответил.

— Худо было. Но татары боятся нас. Особенно начали боятся после того, как Кашлык не смогли отбить. Я кое-что слышал об этом.

Он снова немного рассказал об издевательствах стражи, о показах перед вельможами и о желании кого-то вывезти его в Бухару.

Матвей Мещеряк рявкнул: «Мы ему ещё покажем!»

Прохор вскочил и сказал:

— Без Максима и его арбалетов ничего бы не вышло! Он снял стражу тихо и точно. И ладьи их спалил!

Все повернулись ко мне, и я смутился. Не люблю быть в центре внимания.

Я отступил к костру и сел рядом с Саввой Болдыревым, сотником.

— Хорошо гуляем, — сказал он. — Давно так не веселились.

— Повод есть, — ответил я.

— А ведь скоро зима, — добавил он. — Татары затихнут, но весной опять начнётся. Кучум не успокоится.

— Справимся, — самоуверенно махнул рукой я.

Ночь опустилась, но праздник не утихал. Факелы и костры сделали площадь островком света в тёмной тайге. Начальник охраны Лука Щетинистый встал, прошёл по периметру, проверил посты — надо не забывать о безопасности.