Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 33 – Михаил Воронцов

Удовлетворенный моим ответом, он ушел.

— Сегодня прольется кровь, — сказала Айне, проверяя лук и колчан со стрелами.

— Все будет хорошо, — ответил я, пытаясь звучать увереннее, чем чувствовал.

Она кивнула и закрыла глаза; шепот на её языке был похож то ли на молитву, то ли на заклинание.

Прошло около трех часов. Солнце поднялось, осветив замёрзшую реку; лёд слепил глаза. Остяки закончили сборы, и Ненк дал знак к выходу.

— Помните, — сказал я им, — едем как обычно, будто ничего не знаем. Но держите оружие наготове. Появятся татары — стреляем.

Они спокойно кивнули. Несмотря на нежелание воевать с людьми Кучума, остяки были опытными воинами.

Упряжки тронулись. Собаки бежали ровно, их дыхание белыми туманами висело в морозном воздухе. Полозья нарт скрипели. Я шёл рядом с передней упряжкой, всматриваясь в перспективу поворота реки — там нас и ждали.

Ненк возглавлял караван, управляя собаками короткими командами. На лицах всех появлялось напряжение, но со стороны мы выглядели как обычные сопровождающие обоза, не подозревающие о том, что скоро предстоит бой.

Река делала плавный изгиб вправо; лес подступал к берегу — идеальное место для засады. До него оставалось около двух верст. Савва с казаками уже должны были быть на позициях.

— Ненк, — тихо сказал я, — скоро. Будь готов.

Он кивнул. Лук и стрелы лежали за его спиной.

Ещё полверсты. Лес справа стал гуще — как раз для засады. Одна из собак взвыла и прижала уши; животные чуйкой улавливали опасность.

— Близко, — прошептал Ненк.

Ну что, пора подавать сигнал? Это должен был сделать один из остяков. Они с детства умеют подражать крикам птиц и зверей.

— Приготовились, — тих сказал я.

Мы немного сбавили ход.

— Давай, — сказал я остяку, и тот дважды громко прокричал вороной.

Мы готовы. А что там Савва, на месте?

Да! Трижды раздался ответный вороний крик.

Мы продолжили путь, и тут я услышал, как засвистели арбалетные болты. Залп.

И сразу вслед за ним — татарские крики боли, ярости и страха.

Сверху, с крутого берега, покатились звуки схватки. Самого боя не было видно — деревья и обрыв закрывали всё, но слышалось отчётливо: лязг железа, русская и татарская речь, удары.

— Ждем, — сказал я остякам, уже натянувшим тетивы. — Внимательнее.

Айне стояла рядом.

В бою мы пока не участвовали, но были в пределах досягаемости татарских стрел.

Татары перекрикивались на своём — пытались сопротивляться, но внезапность удара сделала своё дело. Скорее всего, большинство из них уже мертвы. Кучумовцы прижаты к обрыву. Лес здесь реже, за деревьями особо не спрячешься, к тому же внезапность позволила каждому казаку выстрелить не один раз. Вероятно, татары даже бросались в атаку, но этим только усугубили свою ситуацию — тяжелые арбалетные болты добраться до рукопашной не позволили.

…Первый татарин сорвался с обрыва, спрыгнул на лёд, пошатнулся и побежал. За ним — второй, третий. Они рванули вниз, решив так избежать неминуемой смерти.

— Стреляй! — крикнул я.

Ненк выпустил стрелу первым: она врезалась в спину бегущему, тот рухнул и по инерции проскользил по льду.

Я вскинул арбалет, нажал спуск. Болт свистнул и ударил следующего в плечо, развернув его. Тот осел и несколько стрел остяков его добили.

С обрыва посыпались новые фигуры. Некоторые, приземлившись, поднимались с трудом — высота была большая, под три метра. Остяки засыпали их стрелами.