Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 24 – Михаил Воронцов

Четвертая башня получила роковой удар, когда до стен оставалось полторы сотни саженей. Ядро попало проломило две стены, и вся махина рухнула вперед, погребя под собой несколько воинов. Крики раненых смешались с треском ломающегося дерева. Уцелевшие татары бросились врассыпную.

— Неважно, — махнул рукой мурза, оглядываясь на Кучума. — Главное — заставить их стрелять. Каждая башня стоит нам только дерева и труда, а им — драгоценного пороха, который не пополнить.

Пятая, последняя башня двигалась медленнее всех — ее толкали уставшие воины, многие из которых перебежали к ней по приказу десятников от рухнувших конструкций. Казачьи пушкари выпустили по ней сразу три ядра. Первое снесло угол, второе пробило стену в самом низу, третье довершило разрушение, расколов башню почти пополам. Она еще некоторое время двигалась под уклоном по инерции, разваливаясь на ходу, пока окончательно не развалилась в груду бревен и досок.

— Великолепно! — с некоторой наигранностью хлопнул в ладоши Карачи. — Видели, сколько выстрелов? Пятнадцать, может, двадцать! Если не все, то большая часть пороха ушла!

Хан Кучум задумчиво почесал бороду, наблюдая, как остатки татарского войска отступают от стен Кашлыка, оставляя на снегу обломки башен. Ему явно не нравилось то, что происходит. Идея заставить Ермака тратить порох была для старого хана слишком необычна.

— А если у Ермака еще есть запас? — с некоторым недоверием спросил он.

— Ермак может хитрить и что-то приберечь, — сказал Алексей, стараясь показать свое правдолюбие. — Но все равно — потратить столько пороха на деревяшки… Это большая потеря для осажденных. А сейчас пойдут другие башни. Крепкие, настоящие.

Послышался протяжный боевой клич, вперед, словно исполинские черепахи, медленно двинулись пять новых осадных башен.

Они представляли собой уже более грозное зрелище, чем предыдущие.

Каждая была сколочена из могучих стволов лиственницы, скрепленных железными скобами и кожаными ремнями. Толстый слой глины, перемешанной с конским волосом и соломой, покрывал внешние стены, придавая сооружениям серо-бурый цвет засохшей земли. На верхних площадках виднелись бойницы для лучников, а спереди каждую башню защищал навес из сырых бычьих шкур, натянутых на деревянный каркас.

Под основанием каждой башни находилось по восемь массивных катков, вытесанных из цельных сосновых стволов. Десятки татарских воинов толкали в деревянные упоры, медленно продвигая громоздкие сооружения по уже утопанной земле. Лица блестели от пота. Десятники выкрикивали команды, задавая ритм движению. Люди тащили высокие деревянные щиты, прикрывавшие от стрел. Хотя, как уже стало понятно, задержать их они не могли — только сделать так, чтобы огонь стал вестись вслепую, сквозь доски.

На стенах Кашлыка виднелась суета. Пушкари разворачивали орудия в сторону приближающейся угрозы. Казаки понимали, что эти башни будут прочнее предыдущих, и это им явно не нравилось.

Первый пушечный выстрел прогремел, когда башни преодолели большую часть расстояния до городских стен. Ядро с глухим ударом врезалось во фронт башни, выбив фонтан глиняной крошки и щепок, но конструкция устояла.

Следом загрохотали остальные пушки. Воздух наполнился дымом и грохотом. Ядра попадали по целям, но толстые лиственничные бревна, укрепленные поперечными балками и железными стяжками, пока выдерживали удары. Глиняная обмазка осыпалась, обнажая потемневшую от времени древесину, однако башни продолжали неумолимо приближаться.