Книга Поместье для брошенной жены, страница 154 – Екатерина Белова

Искала предлог. Странность. Зацепку. Хоть что-то, что позволит мне выпутаться.

И нашла.

Мигрирующий магический светляк выхватил из близкой темноты расшитое дорогими камнями платье, прогуливающееся среди цветов. Платье двигалось в нашу сторону. Ум, всегда держащий при себе калькулятор, предсказывал, что платье выйдет в наши кусты меньше, чем через несколько секунд.

У меня полностью отключилась голова, и телом двигала архаичная сила выживания. И эта сила гасила датчики, отвечающие за стыд, страх и сожаление.

Встала на дрожащих ногах и мягко, но бескомпромиссно отобрала у служанки чайник.

— Иди, вея, — сказала тихо, чтобы не насторожить приближающуюся незваную гостью. — Я желаю уважить своего друга лично.

Фаншеру такое заявление очень понравилось.

Согласно базовому этикету, женщина наливает чай и предлагает сладости, если за столом ее муж или мужчина, к которому она испытывает симпатию. Ну или находится в безвыходной ситуации, как я.

Мне даже нравилась эта вальтартская традиция, просто не сейчас. Не сегодня.

Впервые я взяла чайничек, ощутив его, как оружие. Он был до краев полон кипятка.

Мне был нужен прецедент. Шум. И я собиралась его себе организовать.

Подошла ближе к Фаншеру, повернувшись спиной к кустам, к которым уже вплотную подошла гуляющая вейра. Наклонилась, чтобы налить, а когда Фаншер погладил мои пальцы, якобы испуганно отпрянула, напоровшись спиной на вывернувшую из высоких кустов вейру.

А после не дрогнувшей рукой перевернула на себя весь чайник. Боль была такая, словно мне отрезали нижнюю половину тела, но я упорно обернулась к вышедшей в наше приватное место вейре.

Мне оставалось только покинуть чаепитие под предлогом испорченного платья. Например, попросить проводить меня до покоев, помочь найти прислугу и лекаря, одолжить платье. Одолжить мазь. А еще лучше одолжить карету до Академии. Я была готова на любую глупость и грубость.

Фаншер вскочил первым.

— Риш! — на миг в его лице мелькнуло осознание, но я не собиралась отказываться от спасения.

— Простите за грубость, вейра, но где я могла бы…. — переодеться.

Последнее я сказать не успела.

Фаншер засмеялся, и это был самый страшный смех в моей короткой жизни.

— Слышала, вейра? Моя невеста просит прощения у жалкой вещи моего клана, облившей ее чаем.

Я не успела ничего сказать. Я даже подумать не успела.

Смех кончился так же резко, как и начался.

— Встань на колени, вещь, и вытри моей невесте подол.

Видит бог, до меня даже не дошел смысл его слов. Фаншер всегда обстряпывал свои дела очень любезно и обаятельно. Наверное, снимал маску веселого повесы только в спальне.

Впервые он снял ее передо мной.

Впервые он был так откровенно груб.

Сейчас я понимала, что это ускользающая из рук добыча сделала его столь несдержанным. Видимо, по распоряжению отца он старался избегать шума и свидетелей своих приступов. А теперь было поздно. Шум я уже организовала.

— Ну? Вставай. Всё в этом дворце мои вещи, а вещи должны слушаться своего хозяина.

Он подскочил к женщине, а я отшатнулась, отступила куда-то в цветочные кусты, а после кто-то рывком затащил меня в заросли садовых лилий, высотой в человеческий рост.

— Беги, — приказал хриплый женский голос.

И я побежала. Сердце у меня колотилось где-то в горле, а волосы сбились в колтун, потому что я продирались сквозь кусты, деревья и протискивалась через кованные решетки.