Книга (не) Зайка для Волка, страница 90 – Мария Мирабелла

Он сделал шаг ближе, почти касаясь Таррена.

— Ты отнял у меня всё. Так что теперь я возьму кое-что у тебя. — Он поднял трубу выше. — Хотя бы ноги.

И в этот миг мир словно взорвался изнутри. Метка на шее Аны вспыхнула такой волной боли, что она закашлялась от воздуха, стиснула зубы, запрокинула голову. В груди что-то оборвалось, взвыло. Это было не просто чувство. Это был зов. Яростный, первобытный, выжигающий остатки сомнений.

«Нет», — выдохнула она, но в этом тихом звуке было больше, чем в крике.

Словно по команде, внутри неё сорвалась цепь. Её зверь вырвался наружу. Верёвки заскрипели, натянулись. Ана изогнулась, мышцы вздулись под кожей, и в следующий миг верёвки лопнули. Она вскочила — быстро, бесшумно, как тень.

Шакал, стоявший рядом, только начал поворачиваться, но поздно. Её нога врезалась в его грудь с такой силой, что он отлетел, сбив за собой несколько пластиковых ящиков, прежде чем рухнуть на пол.

Стив даже не успел обернуться. Его плечи едва начали поворачиваться, как на него налетела чёрная фигура — стремительная, мощная, первобытная. Не испуганная омега. Нет. Пантерa.

Она зарычала. Хрипло, низко, с грудным отголоском зверя, пробудившегося после долгого заточения. Её когти — настоящие, вытянутые — рассекли воздух и спину Стива. Он заорал. Но не от боли — от ужаса. От осознания, что потерял контроль.

Таррен вскочил. Его зверь уже не просто ворочался внутри — он рвался наружу. Он не боролся, не сопротивлялся. Просто подчинился. В его теле хрустнули суставы, мышцы вздулись, и в глазах вспыхнула жажда боя.

Пантерa и волк. Рядом. Вместе. Плечом к плечу. Зверь к зверю.

И тогда началась резня.

Они двигались, как единое целое. Ана прыгала сверху, Таррен — снизу, их удары были быстрыми, слаженными, почти зеркальными. Один шакал пытался ударить ножом — и получил в живот от Аны. Второй попытался ударить Таррена — и оказался с переломанной рукой. Один за другим шакалы падали на бетон, вырываясь, крича, визжа. Бой длился минуты — но в этих минутах была суть звериного мира: сила, инстинкт, пара.

Стив попробовал встать. Пошатнулся. Таррен перехватил трубу, которую тот снова хотел использовать, — вывернул из пальцев и швырнул прочь. Его кулак врезался в челюсть Стива. Тот отлетел к колонне и больше не поднялся.

Повисла тишина. Густая, почти вязкая.

И в эту тишину ворвались, влетели стражи порядка, а за ними бежал Томас. Его взгляд метнулся от Таррена к Ане, затем — к разбросанным телам.

— Задержать шакалов.

Ана шагнула к Таррену. Плечи её дрожали, пальцы были в крови, на лице — ссадины и пыль.

— Я так испугалась за тебя, — выдохнула она.

Он обнял её. Жадно. Силой, будто только в этом объятии мог убедиться, что она — настоящая. Живая.

— Ты спасла меня, — прошептал он, уткнувшись лицом в её волосы. — Ана, ты…

— Потом, — прошептала она, перебивая. Её пальцы легли на его щёку, дрожащие, как отблеск только что минувшего ужаса. Она посмотрела в его глаза и поцеловала его. Не мягко, а так, как целуются, когда слишком долго боялись не успеть. Когда каждый вдох может быть последним. Поцелуй был жадным, горячим, как выдох зверя после долгой охоты. Она прижалась к нему, чувствуя, как он замирает, как его руки скользят по её спине, словно запоминая каждую черту.

Сначала он отвечал ей сдержанно, словно в оцепенении, но в следующую секунду волк внутри проснулся. Глухо зарычал. И объятие стало крепче, поцелуй — глубже, будто он хотел раствориться в ней, навсегда стереть из памяти момент, когда едва не потерял.