Книга Десять ли персиковых цветков, страница 163 – Тан Ци

– Если бы я всего лишился, ты бы осталась со мной?

Девушка тихо улыбнулась ему в ответ:

– Я бы не отвергла тебя, даже если бы у тебя не было ничего, кроме того меча, что висит на стене и ни на что не годится – разве только для рубки дров и охоты на зверей.

Эти непонятно откуда всплывшие в моем сознании слова превратили мой ясный разум в клейкую кашу. Тело от макушки до кончиков пальцев ног отказывалось мне подчиняться. Из потаенных уголков сердца хлынуло сдерживаемое на протяжении нескольких десятков тысяч лет желание. Оно сковало меня по рукам и ногам.

Одной рукой Е Хуа распахнул мое одеяние, его обжигающие губы проделали путь от ключицы до груди. Поскольку я на протяжении семидесяти тысяч лет поила Мо Юаня кровью из своего сердца, моя грудь была обезображена глубоким шрамом. Его левая рука, державшая мои запястья, слегка напряглась, и хватка усилилась. Губы Е Хуа снова и снова очерчивали круги вокруг моего шрама. Я откинула голову, с моих губ сорвался приглушенный стон. Кожу нещадно кололо от его поцелуев, боль была сильнее, чем от удара кинжалом. Боль вернула мне ясность сознания. В теле совсем не осталось сил, и я сползла по колонне вниз.

Е Хуа наконец-то отпустил меня. Как только мои руки освободились, я, не задумываясь, замахнулась, чтобы ударить его по лицу. Однако пощечина не достигла цели, ему удалось перехватить мою руку и снова притянуть меня в свои объятия. Он просунул правую руку под распахнутую полу одеяния и прижал ее к моему сердцу. Лицо Е Хуа все еще было бледным, но глаза горели огнем. Он спросил:

– Бай Цянь, есть ли в твоем сердце место для меня?

Он уже дважды спрашивал меня об этом, но я не знала, что ответить. Конечно, в моем сердце было место для него, но я не была уверена, что мы оба имеем в виду одно и то же. Последние два дня я размышляла о том, какое же место, в конце концов, принц занимает в моем сердце, но от этих размышлений у меня только разболелась голова. Его горячая рука, что покоилась на моей груди, медленно остывала. Свет, горящий в его глазах, постепенно потускнел, сменившись тьмой. Спустя время он убрал ладонь и медленно произнес:

– Ты столько лет ждала его возвращения и теперь, когда он вернулся, конечно, не можешь найти в своем сердце место для кого-то другого. Это лишь мои несбыточные мечты.

Я резко вскинула голову и посмотрела на него:

– Откуда ты знаешь о возвращении Мо Юаня?

Я не совсем понимала, что он имел в виду, ведь Мо Юань – мой наставник, а Е Хуа – это Е Хуа. Возвращение моего наставника не имело никакого отношения к чувствам, которые я испытывала к принцу. Однако о возвращении Мо Юаня знали только я, Чжэ Янь и Четвертый брат, ну еще Ми Гу и Би Фан. Откуда же об этом узнал Е Хуа?

Принц обернулся к дверями зала, затем безразличным голосом произнес:

– Высший бог Чжэ Янь поведал мне об этом. Я отправился за тобой в Цинцю, на полпути встретил его, и между нами состоялся небольшой разговор. Я знаю не только об этом, мне также известно, что ради скорейшего пробуждения высшего бога Мо Юаня ты отправишься в Небесный дворец, чтобы добыть лампу Сплетения душ.

Он помолчал, а затем спросил:

– Что будешь делать, когда получишь лампу?

Похоже, Чжэ Янь рассказал ему все: что следовало и что нет. Приложив руку ко лбу и вздохнув, я ответила: