Книга Десять ли персиковых цветков, страница 218 – Тан Ци

Я потянулась к стоявшей на столе чаше с крепким чаем.

– Какая разница: смертная или высшая богиня? – протянула я. – Думаешь, то, что триста лет назад я превратилась в слабую смертную, давало тебе, мелкой небожительнице, право присвоить мои глаза и обманом вынудить спрыгнуть с помоста для наказания бессмертных?

У нее ослабли и подогнулись ноги.

– Я… мне… – забормотала она, но так и не смогла продолжить.

Я подошла и коснулась ее глазниц.

– Сегодня у меня радостный день, я выпила много вина, – мягко сказала я, – руки немного дрожат. Если вырвешь глаза сама, будет не так больно.

Не успела я опустить руку, как Су Цзинь истошно закричала. Я взмахом установила магический барьер перед залом Радостной гармонии, чтобы ни служанки, ни прочие небожители не услышали ее крик.

Взгляд Су Цзинь испуганно метался по залу, она обеими руками вцепилась в мою руку:

– Нет, нет!

Я с улыбкой похлопала ее по щеке:

– Триста лет назад тебе очень нравилось притворяться слабой и беззащитной. Со мной ты всегда вела себя как невинная овечка. Интересно, что скрывается под овечьей шкуркой? Перед тем как вырезать мои глаза, Е Хуа сказал, что я должна заплатить за содеянное, но мы-то с тобой знаем, как на самом деле ты повредила свои глаза. И как мои глаза оказались у тебя. Ну же, назови причину, почему я не могу вернуть то, что принадлежит мне по праву? Неужели они стали твоими только потому, что ты пользовалась ими триста лет?

Я рассекла воздух рукой. Су Цзинь жалобно вскрикнула. Я склонилась к ее уху:

– Триста лет назад Небесный владыка не стал поднимать шум, и сегодня я поступлю так же. Ты задолжала мне дважды: тебе следует ответить за мои глаза и за тот случай на помосте для наказания бессмертных. Я вернула себе глаза, считай, этот твой долг погашен. Что до помоста для наказаний, либо ты сама спрыгнешь с него, либо пойдешь к Небесному владыке и, изъявив желание сторожить заключенного на реке Жошуй Темного владыку, будешь защищать покой этого места изо всех своих ничтожных сил. И больше никогда не вернешься в Девять небесных сфер.

Тело Су Цзинь сотрясали рыдания, похоже, ее терзала боль. Когда-то и меня мучила та же боль, но я была слабой смертной – конечно, мне было намного хуже. Задыхаясь от боли, она все же процедила:

– Я… ни за что…

Недурно. Наконец-то овечка показала волчьи клыки. Я приподняла ее окровавленное лицо и улыбнулась:

– О-о, хочешь, чтобы к Небесному владыке пошла я? Но я такая непостоянная, сейчас говорю одно, а через большой час другое. Кто знает, что именно я скажу Небесному владыке?

Она осела на пол и свернулась в клубок от боли. Мне на ум пришла фраза: за добро – награда, за зло – воздаяние. Справедлив круговорот бытия.

Би Фан опять сбежал, и мой Четвертый брат вновь устремился на его поиски. В персиковом лесу остался один Чжэ Янь. Он очень удивился, когда я вручила ему пару окровавленных глаз. Высший бог долго разглядывал их на свету и наконец сказал:

– Чудо, что ты отыскала свои глаза спустя триста лет. И чудо, что ты вспомнила прошлые несчастья, несмотря на то что выпила мое снадобье.

Поскольку эти глаза были изъяты из тела бессмертного, их следовало определить на новое место в течение сорока девяти дней^[128], иначе их можно выбросить. Чжэ Яня распирало от любопытства. Он думал, что мои глаза потеряны навсегда. Как же они оказались в глазницах другого? Как я вернула утраченное?