Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 101 – Тан Ци

Лев, кажется, только вошел во вкус. Словно довольный кот, забавляющийся с умирающей мышкой, он снова ударил Фэнцзю по растерзанной правой щеке.

– Ты что, еще надеешься, что Верховный владыка прибежит тебя спасти? Его любовь ты тоже выпрашивала, давя на жалость? Но вот какое дело: неужто ты думаешь, что от его «любви» к тебе что-то останется, когда рядом есть такой зверь, как я? С тех пор как я прибыл на Небеса, Верховный владыка каждый день проведывал меня с принцессой и я ни разу не слышал, чтобы он упомянул при мне о тебе, лохматая бродяжка. Дворцовые слуги болтали, что он тебя надолго запер. – Лев снова оскалился. – А, точно. Насколько я знаю, Верховный владыка не велел тебя выпускать. Как же ты здесь оказалась?

Фэнцзю хорошо знала суть таких свирепых зверей, как этот лев. Им доставляло истинное удовольствие ломать сопротивление тех, кто слабее. Чем яростнее она будет бороться, тем больше страданий ее ждет. Судя по тому, с какой жестокостью и горячностью лев на нее набросился, вполне вероятно, что он замучает ее до смерти. Как говорится, умирает каждый, но смерть одного весомее горы Тайшань, смерть другого легковеснее лебяжьего пуха ^[53]. Если она, дочь семьи Бай, погибнет на этой земле по такой постыдной причине, то у нее не будет даже права на ритуальную табличку, перед которой бы в Цинцю приносили жертвы.

Она вжалась в траву, тяжело дыша. Внезапно в голову ей пришел вопрос: как вышло так, что она, богиня, которой на роду была написана жизнь безо всяких бед и забот, зачем-то забралась на эти незнакомые ей Небеса да еще попала в такую передрягу?

Когда с Цзи Хэн обошлись несправедливо, ее защитил Дун Хуа, а преданный снежный лев отомстил за ее обиду. Но что насчет Фэнцзю? Родные, оставшиеся в далеком Цинцю, ничего не ведали о ее страданиях.

Снежный лев ударил ее еще несколько раз и, не дождавшись ответа на свой вопрос, ожидаемо потерял интерес. Рыкнув, он содрал когтями безделушку, которую Фэнцзю носила на шее, и неспешно удалился. То был кусочек белого нефрита, который Дун Хуа повесил на Фэнцзю, когда принес ее на Небеса. Он хорошо сочетался с цветом ее шерстки. Лисичка была счастлива и очень дорожила подарком владыки, никому не позволяя прикасаться к своей драгоценности.

Однако лев не просто прикоснулся к ней, он ее украл, и в тот миг Фэнцзю даже не слишком разозлилась – ей было очень больно.

Три месяца назад она серьезно пострадала в Лотосовом пределе Десяти зол, однако тогда рядом с ней был Дун Хуа и она едва ли чувствовала боль. И хотя сейчас страдания переполняли все ее существо, она не могла понять, что болит сильнее: тело или душа – или же все вместе?

Она смотрела, как вдали плывут облака. Ветер высушил ранее пролитые слезы, только несколько последних слезинок выкатились из уголков ее глаз и потекли по щекам. Терпя боль, она подняла лапу и вытерла их, стараясь не задевать кровоточащие раны.

Добиваться любви оказалось больно.

* * *

Фэнцзю долго лежала на поляне. Непрестанная мука лишала ее даже сил на то, чтобы пошевелиться. Лисичке оставалось только надеяться, что мимо пройдет кто-то сердобольный, кто заберет ее к себе и смажет раны обезболивающей мазью. Однако солнце постепенно клонилось к западу, до заката оставалось всего ничего, но Фэнцзю так никого и не дождалась. Лишь тогда она вспомнила, насколько отдаленное и глухое это место. Едва ли кто-то забрел бы сюда даже случайно.