Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 49 – Тан Ци

Резкий порыв ветра ударил Фэнцзю в лицо, отрезвляя. Хотя тридцать тысяч лет считались в Цинцю возрастом ребенка, за свою короткую жизнь Фэнцзю повидала столько перипетий суетного мира, что выучила несколько важных уроков. Например, когда ты бессмертен, твой путь уходит в бесконечность. Ты можешь сам определить, сколько будет длиться твое веселье и твоя печаль. Можешь продлить воспоминания о счастливых днях и оборвать воспоминания о несчастливых. Лишь так можно идти путем безмятежного скитания. Лишь такова цена свободы.

По правде сказать, в Рассветном дворце она пережила больше несчастливых дней, чем счастливых. Но раз ей вспомнились эти дни, значит, в них было немало хорошего, совсем не мало. И это прекрасно.

В два прыжка достигнув беседки, Фэнцзю опробовала хрустальный табурет, на котором мечтала посидеть еще в те времена, когда была лисичкой. Сидеть на нем оказалось вовсе не так удобно, как ей представлялось. Она помнила, что Дун Хуа часто сидел здесь, оставляя пометки в сутрах, которые присылали ему будды Западных небес. Сама же она, уютно устроившись у него в ногах, смотрела на звезды.

Звезды Девяти небесных сфер не шли ни в какое сравнение со звездами Цинцю. Звезды Цинцю воплощали красоту как она есть – чуть трепетную, манящую непостижимой загадкой. Звезды же Небес напоминали одиноко раскиданные по лотку торговца лепешки, нераспроданные к концу дня. Смотреть было не на что. Фэнцзю притворялась смышленым зверьком только для того, чтобы оставаться рядом с Дун Хуа подольше. Она очень хорошо помнила, как ее старший и младший дяди заманили своих жен в брачные сети. Когда она сможет разговаривать, думала Фэнцзю, она последует их прекрасному примеру и завлечет Дун Хуа в Цинцю. Она скажет: «Посмотрите, эти звезды такие большие и холодные. В них нет ничего красивого. Однажды я отведу вас посмотреть на звезды в Цинцю».

Сто лет промелькнули, как по щелчку. Ей так и не выпала возможность сказать те многообещающие слова.

Наступила полночь. Из ниоткуда полилась чудесная музыка, полнеба заслонила ослепительно яркая луна. Из мириад звезд соткался Млечный Путь. Подперев щеку рукой, Фэнцзю, словно зачарованная, наблюдала, как холодный серебристый свет заливает горизонт.

На грани слышимости она прошептала, точно говоря сама с собой:

– Однажды я отведу вас посмотреть на звезды в Цинцю.

И мгновенно очнулась. Сперва она застыла в испуге, после покачала головой и усмехнулась. Слабый порыв ночного ветра унес ее слова к изумрудному лотосовому пруду, мгновение – и они рассеялись без следа, будто она ничего и не говорила.

Переплетенные меж собой ветви дерева Джамбу ^[41] отбрасывали слабую тень на круглый проход в сад, на земле лежало несколько пурпурных лепестков. В проходе, расслабленно прислонившись к стене, стоял Дун Хуа. На нем были только белые шелковые одежды, в которых он лег спать, да небрежно наброшенная на плечи длинная накидка. Он хотел посмотреть, как девушка намеревается сбежать, и поэтому последовал за ней до самого сада. Сперва он подумал, что она так торопилась уйти, что заблудилась. Кто бы мог подумать, что она придет в сад с очень даже определенной целью – выкопать его целебные травы, да еще будет так внимательно осматривать здесь каждый уголок? На лице ее проступала то печаль, то радость. Похоже, девушка думала о чем-то своем.