Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 56 – Тан Ци

По преданию, когда Паньгу ударом топора разделил мир, все легкое и чистое поднялось вверх и образовало небо, а все тяжелое и грязное опустилось вниз и стало землей. После этого мир перестал представлять собой единое яйцо. С сотворением инь и ян на свет появились многочисленные боги, демоны и духи, начавшие сражаться за землю для совершенствования.

Изначальная пустота глубокой древности не могла похвастаться изобилием и процветанием нынешней эпохи, на небе и на земле еще не создали столько правил. То были темные времена бесконечного кровопролития, когда даже боги, которые ныне пекутся о каждом живом существе, убивали без всяких колебаний.

В те времена люди и некоторые духи еще не были изгнаны в три тысячи тысячных великих миров, а от рождения они были очень слабы. Им не оставалось ничего иного, кроме как искать покровительства у могущественных богов и демонов, чтобы долгие годы влачить жалкое зависимое существование среди четырех морей и восьми пустошей.

В мгновение ока промчались тысячелетия. Не раз небо и земля сменяли хозяев. Бывало, миром правили демоны, бывало, у истоков всех перемен становились боги. Временами знамя поднимали темные, но век их правления всегда быстро заканчивался.

Мир ждал появления героя, который убедит всех добровольно склонить головы, положит конец распрям смутных времен и принесет покой. Каждый клан хотел зажить хорошо, и каждый клан надеялся, что герой родится среди кого-то из них. То были бесхитростные времена, расчет у всех был надежен и прост: чем больше родится в каждом клане детей, тем выше будет вероятность, что кто-то из них окажется героем. Всего за несколько лет кланы богов, демонов, духов и людей стремительно разрослись.

Однако у роста численности населения имелась другая проблема. Земли не хватало, и столкновения учащались с каждым днем. Каждый клан стремился отхватить кусок земли у соседа. Однако на то небесное провидение и небесное: неисповедимы его пути и спешка недопустима. Пока все, ожидая героя, страдали и выбивались из сил в беспрерывных попытках отвоевать себе побольше территорий, герой давно воплотился посреди Лазурного моря пробудившейся жизни. У него не было ни отца, ни матери – было лишь провидение, его единственный творец и родитель.

Рожденный на озере Хуа, что в Дунхуане, Восточной пустоши, он просто соединил два знака из этих названий и нарек себя Дун Хуа. Так появился Верховный владыка Дун Хуа.

Хотя Дун Хуа был избран стать спасителем той эпохи и живой легендой последующей, он вовсе не был похож на владыку Е Хуа, нынешнего наследного принца Небесного престола. Говорят, когда в мир приходит кто-то, облеченный великой ответственностью, его рождение должно сопровождать множество благих предзнаменований. Например, золотистое сияние в небесах и сорок девять пятицветных птиц, кружащих над Лазурным морем.

Дун Хуа родился незаметно. Так незаметно, что никто и не понял, как он, собственно, родился.

В летописях сохранилась лишь короткая заметка, гласящая, что Верховный владыка «обратил взор к небесам и вдохнул их ци, наклонился к земле и утолил жажду из ее источников. Так, вобрав в себя все лучшее, что было на земле и на небе, он создал свое бессмертное начало». Но как породили его Небеса? Выпрыгнул ли он из камня или старик-дровосек, рубя бамбук, обнаружил его сидящим в стебле на корточках, пожалел и взял к себе на воспитание? Все это было слишком смутно, а более подробных сведений в летописях не обнаружилось.