Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 57 – Тан Ци

Хотя Дун Хуа и было предначертано вершить великие дела, детство его проходило не так уж безоблачно. Поскольку рос он в Лазурном море один и без защиты родичей, его нередко обижали живущие по соседству бессмертные, духи и демоны. В эпоху первозданного хаоса властвовали совершенно иные порядки. Сейчас, если хочешь овладеть каким-либо мастерством, можно найти наставника и отбить ему подобающие поклоны с просьбой взять на обучение.

Дун Хуа же пришлось учиться в отчаянном бою, пробивая себе путь собственными кулаками.

Неведомо миру, сколько раз за тысячелетия борьбы духовный источник Лазурного моря окрашивался багровым. Неизвестно откуда явившийся юноша в пурпурном писал свою историю кровью, медленно взбираясь на вершину по костям убитых врагов. Когда он наконец встал во главе всего мира, четыре моря обрели зеркальную чистоту и на всех восьми пустошах установился мир.

Путь Дун Хуа совершенно отличался от пути родившегося десятки тысячелетий назад покровителя войны и музыки, высшего бога Мо Юаня. И уж тем более путь Верховного владыки не был похож на путь наследного принца Е Хуа, снискавшего воинскую славу совсем недавно. Мо Юаня воспитал Бог-Отец, сотворивший весь мир, Е Хуа и вовсе наставляли владыка Высшей чистоты Верховный небожитель Юань Ши и славящийся на весь свет своим милосердием совершенный человек Цы Хан. Воистину достойные учителя сынов знатного семейства!

В детстве Фэнцзю преклонялась перед Дун Хуа. Во-первых, он спас ей жизнь, во‐вторых, Фэнцзю безмерно его уважала. Он всего добился сам. Исключительно его усилиями пришел конец беспорядкам времен первозданного хаоса. Дун Хуа мог с легкостью поменять местами небо и землю – он был действительно великим богом.

Не так уж легко было усидеть на шатающемся троне властителя неба и земли в кровавые времена древнейшей эпохи. Малейшая слабина – и мятежные подчиненные немедленно перевернули бы мир вверх дном. Только бесстрастный правитель с железной рукой мог поддерживать порядок. Пускай впоследствии Небесный клан постепенно набрал мощь и Дун Хуа передал власть тогда еще совсем юному Небесному владыке, сам предпочтя наслаждаться беззаботной жизнью в уединении Рассветного дворца на Тринадцатом небе, грозная слава Верховного владыки до сих пор вселяла чувство благоговейного трепета в сердца бессмертных. Поэтому неудивительно, что, когда Янь Чиу пришла сумасбродная мысль угрожать Дун Хуа семью тысячами живых душ, тот лишь поинтересовался, не позабыл ли он, кто ранее ведал судьбой всего мира, карая и милуя по собственному разумению. Дун Хуа не был милосердным и сострадательным небожителем – ни тогда, ни сейчас.

Если честно, оставалось под вопросом, был ли он вообще небожителем.

Будучи ребенком, Фэнцзю тайно восхищалась Дун Хуа. Чтобы лучше его понять, она буквально обыскала весь мир «от лазурных высей до Желтых источников» ^[42], чтобы найти о владыке как можно больше исторических записок. В основном в них описывались достижения Дун Хуа; похвалы лились нескончаемым потоком. Лишь в одной потрепанной безымянной книге имелась заметка о том, как однажды Бог-Отец оценил Дун Хуа: из девяти установлений ума тот преодолел восемь – ум его обрел однонаправленность. Иными словами, в мгновение мысли Дун Хуа мог стать демоном, а мог – богом.