Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 60 – Тан Ци

– Мой повелитель так нетерпелив…

«Нетерпеливый» Дун Хуа подхватил девицу на руки, спокойно донес до двери и, не изменившись в лице, разжал руки. Растерянная красавица упала за порог. Не сказав ни слова, Дун Хуа закрыл двери и потушил свечи.

Та демоница не желала сдаваться, и Дун Хуа пришлось добросовестно уронить деву еще несколько раз, прежде чем она наконец угомонилась. Однако она проложила дорожку остальным. Множество демониц решили, что готовы к тому, что их непременно вышвырнут, но оказаться в руках любезного Дун Хуа и прижаться к его груди хотя бы на краткий миг вполне себе того стоит. С тех пор демоницы валили в бамбуковый домик Дун Хуа бесконечным потоком, рано или поздно изыскивая способы преодолеть запретительный барьер, который хозяин установил вокруг.

Спустя долгое время Дун Хуа заленился и перестал восстанавливать запретительный барьер, превратив ежевечерний вынос красавиц из дома в своеобразную тренировку перед сном. Несколько лет пролетело спокойно.

Одной ночью в его постели наконец не обнаружилось очередной забравшейся туда красавицы. Зато там оказался нежный юноша чарующей красоты, с изящно изогнутыми бровями и глазами, глубокими, как осенние воды. Когда Дун Хуа взял его за шиворот и вышвырнул вон, юноша еще посмел оскорбленно возопить:

– Девиц ты на ручках до порожка доносил, а меня взашей прогнал! Это несправедливо! Несправедливо!

Чжэ Янь неторопливо подлил себе вина.

– Дошло до того, что, когда Бог-Отец явился в Лазурное море с приглашением на Небеса, Дун Хуа последовал за ним, не сказав ни слова. Должно быть, это и был тот самый момент из преданий, когда он «избрал божественный путь, отринув демонический». Небесные девы были куда сдержаннее демонических. Они, по крайней мере, соблюдали хоть какие-то приличия. Однако раз и навсегда вздохнуть с облегчением Дун Хуа смог, только запершись в Рассветном дворце. – Чжэ Янь делано вздохнул. – Вот такой герой – мир спас, а от воздыхательниц прятаться пришлось. Не зря говорят, что женщины тигрицам подобны. Есть у Дун Хуа нечто общее с Мо Юанем, который не принимает в ученики девушек. Твоей тете, когда она отправилась к нему в обучение, пришлось принять мужской облик. К счастью, Бай Цянь оказалась крепким орешком и не совершила ту же ошибку, что предыдущие ученицы Мо Юаня. Иначе едва бы Мо Юаню удалось сохранить былое уважение в моих глазах.

Разболтав Фэнцзю чужие секреты, Чжэ Янь почувствовал себя просто замечательно. Однако он не забыл предупредить лисичку:

– Хотя истинные причины таковы, ни за что не пиши такое на экзамене. – Затем негромко продолжил ее поучать: – Твой учитель желает видеть общепринятый ответ. Однако, как правило, общепринятый ответ и правда далеки, как небо и земля.

Выслушав объяснения Чжэ Яня, Фэнцзю не могла про себя не порадоваться. То, что Дун Хуа и видеть не желал влюбленных в него женщин, целиком соответствовало ее ожиданиям. Однако, хорошенько подумав, она расстроилась – она ведь тоже им восхищается, неужели он и на нее не посмотрит?

Крепко сжав в руках свою книжонку для записей, Фэнцзю взволнованно спросила у Чжэ Яня:

– Так, значит, ему не нравятся ни женщины, ни мужчины. Кто тогда вообще ему нравится?

Чжэ Янь озадаченно уставился на нее и долго молчал, видимо, глубокого задумавшись.