Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 59 – Тан Ци

Фэнцзю слушала его с замирающим сердцем. Вдохновение переполняло ее, все больше она восхищалась Дун Хуа. Воистину это был Дун Хуа, живущий в спокойствии и осуществляющий недеяние, воистину это был Верховный владыка, не имевший ни чувств, ни желаний, воистину это был обладавший всеми возможными достоинствами и добродетелями холодный и недосягаемый Верховный владыка Дун Хуа из преданий!

Чжэ Янь, глядя на ее восторг, усмехнулся и добавил:

– Напиши так, и твой учитель непременно поставит тебе самую высокую оценку.

Фэнцзю так и замерла с книжкой для записей в руках:

– Неужели имелись еще какие-то скрытые причины?

Разумеется, скрытые причины имелись, и были они очень далеки от записанных в летописях.

И когда Чжэ Янь перешел к скрытым причинам, подумала Фэнцзю, выглядел он куда более воодушевленным, чем когда пересказывал скучающим голосом записи в исторических книгах.

Неудивительно, с такими-то скрытыми причинами.

Говорят, воплотившийся на Лазурном море Дун Хуа, пройдя суровые тренировки и закалившись в боях, весьма отточил воинские навыки, однако объединение мира его, кажется, не сильно-то интересовало. За пределами Лазурного моря каждый клан считал своим долгом ввязаться в какую-нибудь войну. Мелкая злокозненная нечисть, обитавшая в Лазурном море, упустила шанс присоединиться к всеобщему «веселью» и, не в силах унять зудящие в ожидании драки кулаки, сунулась к Дун Хуа. Тот, конечно, быстро разобрался с «гостями», но за этими мелкими негодяями стояли негодяи побольше, которые, когда Дун Хуа смел подчистую их подручных, почувствовали себя ужасно оскорбленными и один за другим явились к нему, пылая жаждой отмщения. Пришлось Дун Хуа смести подчистую и их. Однако и выше них имелись злодеи посильнее, а над ними еще более злодеистые и сильные. Так, не успел Дун Хуа и оглянуться, как под его удар попал и самый страшный злодей всех четырех морей и восьми пустошей.

Чжэ Янь, медленно покачав чашу с вином в пальцах, улыбнулся приятной улыбкой заядлого сплетника:

– Ты не смотри на то, что Дун Хуа вечно ходит ледышкой примороженной, девушки от него были в восторге.

Дун Хуа рано снискал воинскую славу, был красив и молод. Неудивительно, что множество небожительниц, демониц и девиц из духов возжелали заполучить такого видного супруга. Жила тогда одна знаменитая демоница, которая, по всеобщей оценке, считалась самой утонченной красавицей четырех морей и восьми пустошей. Дун Хуа ей сильно нравился. В древние времена демоницы не обременяли себя правилами приличий, как это делали небесные девы, и поступали как вздумается. Имелся у них один обычай – понравившегося мужчину они соблазняли в ту же ночь.

Эта знаменитая демоница, едва увидев Дун Хуа, тут же лишилась покоя. Одной прохладной ночью она тихонько проскользнула в его бамбуковый домик и забралась к нему в постель, намереваясь разделить с ним ложе и вкусить всю сладость весенних забав с самым желанным мужчиной всех четырех морей и восьми пустошей.

Дун Хуа вернулся поздней ночью, отодвинул полог и, увидев стыдливо прикрывавшуюся покрывалом красавицу, застыл.

Красавица, разомкнув пунцовые губки, нежно пролепетала:

– Повелитель вернулся так поздно, я истосковалась…

Дун Хуа наклонился поднять красавицу на руки, отчего она томно протянула: