Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 234 – Тан Ци

Владыка отвел ее ко дну источника, где они их и посадили. Когда они вернулись, владыка отрешенно поинтересовался:

– Хорошо себя чувствуешь?

Фэнцзю носилась по горам, как на крыльях. Подумав о том, что на той волшебной горе, куда они ходили утром, дул сильный ветер и завтра они смогут пойти запустить там воздушных змеев, она радостно воскликнула:

– Да, отлично!

Испугавшись, что Дун Хуа запретит ей запускать воздушных змеев, она быстро добавила:

– Лучше и быть не может!

Владыка только бросил на нее отстраненный взгляд.

Когда на следующий день пришло время вставать, Фэнцзю не смогла встать.

И через несколько следующих дней Фэнцзю, увы, тоже рано утром не встала.

К счастью, Фэнцзю очень быстро восстанавливалась. Даже после жаркой ночи ей достаточно было просто поспать, и все будет хорошо. Кроме того, не то чтобы ей не нравилось это занятие, просто владыка вечно увлекался изучением нового и немного ее утомил. Да и все остальное было прекрасно.

Веселиться Фэнцзю умела от природы. Когда она задумывалась о предстоящих хлопотах после свадьбы и о том, что беззаботных дней осталось немного, то все свободное время, которое не уходило на сон, тратила на изобретение новых развлечений. Владыка был рядом и исполнял все ее прихоти. Их главным достижением было то, что под руководством Фэнцзю Дун Хуа впервые приготовил съедобную рыбу в кисло-сладком соусе.

* * *

Десять дней пролетели незаметно. Накануне отъезда в Рассветный дворец владыка повел Фэнцзю полюбоваться ночным видом Лазурного моря. Днем, при теплом солнце, Лазурное море не отличалось особой красотой – прекраснее всего оно становилось в безлунные ночи в конце месяца.

В последний день каждого месяца, с заходом солнца в последнюю четверть часа Петуха, небо и земля погружались в такую непроглядную черноту, что казалось, будто действительно настал конец света. До самого часа Свиньи мир окутывал мрак, пока, наконец, на черном атласе небосклона ни выстраивались в ряд небесные светила – с разгоравшейся на западе Вечерней звездой во главе. Вслед за ними откуда-то из-за края моря неспешно выплывала огромная серебристая луна. Луна к концу месяца должна была стать полумесяцем, но здесь, у Лазурного моря, она блистала вместе со звездами, рисуя величественную картину ночи.

На небе висела луна, от одного вида которой сердце начинало щемить от любовной тоски, а на земле открывался взору прелестный пейзаж. Когда лунный свет начал рассеиваться, от воды поднялся мягкий белый туман, который тонким слоем покрыл гладь прозрачного источника. Видневшиеся сквозь туман цветы и деревья тоже засияли каждый своим цветом, отчего казалось, что в море спокойно мерцает свет тысяч огоньков.

Едва дул ветер, гоня по небу облака. Вдруг у горизонта, на стыке неба и воды, раздались протяжные крики птиц луаней. Спокойный пейзаж вмиг оживился. Бесчисленные птицы защебетали в горах, их пение сливалось в чудесную мелодию. Прекрасные птицы с ярким оперением изящно танцевали под чарующую музыку, завораживая плавностью движений. Со смотровой площадки Фэнцзю взволнованно пробормотала:

– Эти птицы прилетают танцевать в это время месяца?

Дун Хуа прислонился к каменной колонне, сидя на одеяле, сотканном из перьев птицы циньюань.

– Думаешь, у них настолько много свободного времени?