Книга Наперегонки с ветром. Первое дуновение, страница 5 – Лера Виннер

Она счастливо подпрыгивала на месте, мечтая добраться до лица.

Помимо меня, за этой сценой из разных мест наблюдали не меньше двух десятков человек. Недоумение, настороженность, даже умиление — всё это прокатывалось по двору волнами, смешивалось в один невыразительный, но тревожный поток.

О нём, выходит, говорил Жак. Не хуже животных, с которыми умел договариваться, он чувствовал, что происходит что-то необычное, хотя ничего ведь, если вдуматься, не происходило.

Просто ещё один человек.

С каждым годом всё больше талантливых или отчаянных людей, да и откровенных безумцев хотели очутиться под крылом Совета. Особенно на пороге зимы.

Кто-то ждал от этой службы спасения от светского закона, другие надеялись упорядочить свою жизнь, третьи рассчитывали просто передохнуть.

Все они заведомо ошибались, но продолжали приезжать в замок, чтобы встретиться с Мастером.

Только не он.

Не в Совет Мастера Йонаса.

Даже когда тот приглашал его фактически на любых угодных ему условиях, даже вместе со мной, Кайл отказался.

Совершенно точно он сделал это не для того, чтобы однажды явиться сюда по доброй воле.

Уж точно не теперь.

Для того чтобы встретиться с Йонасом, ему не было нужды показываться на территории Совета, к которому он, сколько я его знала, относился с холодным пренебрежением.

Горячее и влажное дыхание Искры обожгло мне затылок и шею.

Она чувствовала хозяина.

Опасаясь, как бы лошадь ни сорвалась, я крепче стиснулась в кулаке поводья.

— У неё отличные щенки в этот раз. Здоровые, — Мастер собственной персоной остановился за моим плечом, одновременно нависая не сулящей ничего хорошего тенью и закрывая от ветра.

Разворачиваться и задирать голову, чтобы попытаться поймать его взгляд, было глупо, и я продолжала также бессмысленно смотреть на окончательно ошалевшую от счастья Пулю.

Ничего не выражающий тон, спокойный голос.

Прежде и при других обстоятельствах я могла бы усомниться в том, что он видит то же, что и я.

Теперь же просто спросила:

— Что это значит?

Йонас хмыкнул тихо, и оттого особенно выразительно.

— Многие хотят присоединиться в Совету. Некоторым это даже удаётся. Тебе ли не знать.

Он был доволен.

Это удовлетворение не прослеживалось в интонациях, скорее оно сочилось из пор, оставаясь неуловимым, но отравляло чистый прохладный воздух.

Кайлу нечего было делать в Совете.

Тем более ему незачем было работать на Совет.

Все проблемы, заставившие его отойти от дел на целых три года, уже были решены.

Общие интересы… В тех редких случаях, когда его интересы пересекались с интересами Совета, он благоразумно отходил в сторону, оставляя за Йонасом право играть в собственные игры. Иногда кровавые, иногда не очень.

Когда я спрашивала, почему, он отвечал короткой улыбкой и ничего не проясняющим: «Пусть развлекаются».

Припомнив, как сама думала о Гаспаре и его Коне этими же словами получасом ранее, я стиснула зубы и призвала себя к спокойствию.

Собственные цели?

Едва ли Йонас бы допустил.

Один раз он уже на подобное попался, второй — просто не мог.

Имя Кайла не было внесено ни в один протокол.

И в частных разговорах, и на официальных допросах Гаспар, как и полагалось неотёсанному деревенскому щенку, бледнел и мучительно заикался.

Бывший святой брат отвечал на заданные ему вопросы с воистину монашеским терпением и смотрел на дознавателей столь смиренно, что им наверняка хотелось застрелиться на месте.