Книга Хризолит и Бирюза, страница 177 – Мария Озера

На контрольном пропускном пункте Нижнего города охрана уже знала меня в лицо и не пыталась препятствовать моей вседозволенности. Кивнув знакомому мужчине в форме, я въехала на территорию другой части Империи.

Но здесь моя машина, которой я спокойно могла пользоваться в Верхнем городе, вызывала бурную реакцию. Сегодня она перешла все границы: вместе с яицами и палками в заднее стекло кто-то метнул огромный кирпич, который пролетел рядом и задел моё плечо. Место начало саднить, а рубашка порвалась, царапины обнажили кожу.

Сердце заколотилось. Я осмотрелась — взгляды прохожих, настоящих защитников Нижнего города, были полны ненависти и осуждения. Их ярость не была направлена на меня лично, скорее на принадлежность моей машины к Верхнему городу. Каждый раз, когда я погружалась в эту атмосферу напряжения, внутри становилось холодно и неуютно.

Мы попытались уехать, но водитель явно ощущал моё растерянное состояние. Словно хищник, готовый к нападению, я ощущала, как мрачный антураж Нижнего города накаляет воздух вокруг. И вдруг, сквозь шум улицы, раздался крик. Кто-то из группы молодых людей, вдохновлённый увиденным, уверенно направлялся к машине. В его руках уже сверкал очередной предмет — пустая бутылка, которая, скорее всего, предназначалась для того, чтобы разбиться о капот.

В голове роились мысли. Все эти стереотипы и предвзятости, зажатые в переплетении улиц, словно создали невидимую стену. Я не была ни богатой, ни особенной — просто искала своё место, но этот город снова напомнил о своих правилах.

— Эй, что ты делаешь? — раздался сначала голос, а затем я увидела перед окном невысокую фигуру парня.

Он с растрёпанной прической в широкой куртке расставил руки в стороны, преграждая путь другому, с бутылкой в руках.

— Ты что, с ума сошёл? — произнёс он настойчиво, но без агрессии.

Молодые люди вокруг замерли, наблюдая за сценой, словно за первым актом пьесы, разворачивающейся прямо перед ними. В их глазах смешались любопытство и страх, иногда переплетавшиеся с дразнящими улыбками.

Парень с бутылкой замахнулся, но защитник не проявил страха. Он встал в оборонительную позу, готовый прикрыть лицо руками. И тогда зачинщик, выругавшись, выкинул бутылку в сторону — она разбилась о брусчатку, а он скрылся в толпе.

Мой защитник развернулся — и я узнала в нём Адриана Валески. Его глаза горели стойкостью, а растрёпанные волосы едва скрывали усталость. В этом мгновении он стал для меня не просто защитником, а символом надежды в мире беззакония.

Адриан внимательно оглядел территорию, а затем поймал мой взгляд. Не произнеся ни слова, он дернул головой, словно спрашивая, всё ли в порядке. Я кивнула, но сердце всё ещё колотилось. Опасность отступила, но её тень оставалась рядом.

Мы оба поняли, что оставаться здесь невозможно. Адриан провёл рукой по волосам, словно стряхивая остатки напряжения, затем уверенно повернулся и, кивнув мне на прощание, направился к школе.

Я ещё мгновение сидела, растерянная, а потом попросила водителя трогаться. Люди постепенно начали расходиться, но ямка на сердце не исчезла. Событие оставило после себя непреходящее ощущение тревоги. За окном машины привычная суета города казалась невероятно далёкой и чуждой. Улицы, которые когда-то радовали меня, теперь таили мрачные тайны.