Книга Хризолит и Бирюза, страница 299 – Мария Озера

Он слегка усмехнулся, словно наслаждаясь моим любопытством.

— Политики, бизнесмены, даже некоторые бывшие оппозиционеры. Мы стоим на пороге перемен, и если их не возглавить — они захлестнут нас.

В воздухе витало предвкушение чего-то внезапного и нового. Всё это напоминало сложную шахматную партию, где каждый ход мог оказаться решающим, но лишь время покажет, кто выйдет победителем в этой рискованной игре.

От ощущения чего-то глобального, надвигающегося и неизбежного, я снова почувствовала приступ тошноты, который подкатил к горлу. Однако он быстро пропал, стоило мне услышать приближающиеся звуки музыки из бальной залы — чарующие ритмы вальса переплетались с шёпотом платьев и смехом гостей.

— Офелия, — я уже была одной ногой за массивными дверьми, когда Лоренц резко схватил меня за руку.

Этот жест напомнил нашу первую встречу — тот самый момент, когда всё только начиналось. Только в этот раз я посмотрела на него совсем другим взглядом — обеспокоенным, почти испуганным.

— Что такое? — спросила я, пытаясь скрыть внутреннюю тревогу.

— У тебя точно всё хорошо? — его голос звучал напряжённо, он поставил особый акцент на словах, словно пытаясь проникнуть в самые потаённые уголки моей души.

Я на мгновение замерла, пытаясь в голове прикинуть, что именно, по его мнению, могло меня встревожить.

— Ты насчёт Идена? — предположила я.

Лоренц покачал головой, и я сразу поняла: речь шла о моём брате.

— Да, лучше не бывает, — произнесла я с нарочитой лёгкостью, хотя внутри я словно стояла на кровавых осколках собственных переживаний, которые уже начинали царапать горло.

Лоренц всё ещё крепко держался за мою руку, будто боялся, что, если отпустит её, я растворюсь в этой мрачной, давящей атмосфере. Я понимала его тревогу, но одновременно остро чувствовала, что не могу поделиться с ним своими демонами. Даже с Лоренцем — человеком, которому я доверяла больше всего. Это бремя, тяжёлое и невыносимое, я должна была нести в одиночку.

Но Лоренц сегодня был особенно нервным и настойчивым. Его беспокойство буквально витало в воздухе.

— Офелия, — повторил он тихим, почти умоляющим голосом, — мне действительно важно знать, что происходит. Ты ведь можешь довериться мне.

Я глубоко вздохнула, пытаясь унять нарастающее беспокойство, которое накатывало волнами, угрожая захлестнуть меня с головой. Внутренние раны, о которых я даже не смела думать, продолжали разъедать меня изнутри. Как объяснить кому-то эту невидимую боль, которая терзала мою душу?

Лоренц смотрел на меня с такой искренней, почти болезненной заботой, что, возможно, стоило бы попытаться открыть ему свою душу. Но не сейчас. Ещё не время.

— Пошли танцевать! — я решительно перехватила его руку, широко улыбаясь, и потащила в центр зала, где кружились пары и лилась музыка.

Моя улыбка была немного вымученной, но я старалась выглядеть беззаботной.

— Обещаю, что тебе не потребуется прачечная в ближайшее время.

Я утащила Лоренца на середину бального зала и буквально вынудила его танцевать. Он сперва двигался осторожно, прислушиваясь к музыке, затем уверенно подстроился под ритм. Его шаги были точными, почти военными, но удивительно мягкими, и в этой сдержанной решительности ощущалась лёгкость. Я чувствовала, как его старания заставляют меня невольно улыбаться, хотя внутри я боролась с дурнотой, цепляясь за каждое дыхание. При каждом его повороте я осторожно избегала движений, способных вызвать неприятные ощущения, но всё равно находила радость в этой импровизации, будто сама музыка брала меня под защиту.