Книга Хризолит и Бирюза, страница 302 – Мария Озера

Отец и Николас увидели первыми, Лоренц — следом. Я, спрятавшись за его плечом, тщетно пыталась разглядеть сцену. Лоренц начал отодвигать меня назад, заслоняя собой, но я, стиснув зубы, упёрлась. Чуть толкнув его в бок, шагнула вперёд — и в ту же секунду увидела.

Кулак Нивара с сухим хрустом вонзился в челюсть Идена. Удар был столь силён, что принц отлетел к чёрной двери, с грохотом распахнув её, и вывалился наружу в сугроб, оставив в снегу глубокую вмятину.

Толпа на миг замерла, будто зал превратился в живую статую. Но следом вспыхнул гул — крики, возгласы, обрывки шёпота. Кто-то прыснул от смеха, кто-то ахнул с ужасом.

Нивар стоял над ним, лицо напряжённое, в глазах бешеная решимость. Его рука вновь поднялась, готовая обрушиться на противника без всякой пощады. Он выглядел не просто сердитым — он был сосредоточен, как воин на дуэли, будто в этом ударе заключалась его истина.

Ольгард сорвался с места. Его фигура рванулась вперёд, но Жизель успела схватить его за руку. Её пальцы вцепились в отцовское запястье с неожиданной силой, и он резко остановился, гневно метнув на неё взгляд.

Я же чувствовала, как кровь ударяет в виски, сердце колотится, дыхание сбивается. Адреналин захлестнул меня до дрожи в коленях. Ожидать больше нельзя. Нужно было действовать — сейчас или никогда.

— Нивар, стой! — крикнула я, отчаянно прорываясь сквозь плотную толпу придворных. Люди в роскошных нарядах мешали, цеплялись за подол моего платья, но я упрямо шла вперёд.

Лоренц попытался меня удержать — его пальцы сомкнулись на моём запястье, но я вырвала руку раньше, чем он успел сцепить хватку. Мой взгляд был намертво прикован к фигуре Нивара, и в его глазах я читала смертельную смесь ярости и отчаяния.

Неподалёку Иден поднялся на колено. Его губа была рассечена, на подбородке уже блестела кровь, но он пытался удержать достоинство, не позволяя себе упасть окончательно. Однако Нивар не собирался отступать: его плечи дрожали, кулак был сжат так, что побелели костяшки.

— Нивар, послушай меня! — закричала я снова, приближаясь, но он резко махнул рукой, и два гвардейца встали передо мной, перегородив дорогу. Их сталь блеснула, словно стена между мной и ним. Я ударилась о плечо одного, но отпрянула — их не пробить.

Сердце колотилось так, будто готово было разорвать грудь изнутри. Всё внутри кричало: если не остановлю его сейчас — будет поздно. Иден — принц, его смерть в руках цесаревича означала бы катастрофу. Для нас всех.

Я увидела, как в лице Нивара что-то изменилось: все-таки мой голос достиг его. На миг в его взгляде мелькнула растерянность. В этой трещине ярости проступило колебание — тень воспоминания или сожаления. Его рука дрогнула, но лишь на мгновение. Внутри него всё ещё бушевал шторм, и любое слово могло стать той самой спичкой, которая снова вспыхнет и обратит зал в хаос.

Я видела набухшие вены на висках Идена и кровь, тонкой струйкой стекавшую с рассечённой губы. Меня охватил искренний страх за Нивара: потому что, если он пробудет зверя, о котором ходят легенды по сей день, ему будет сложно дать достойный отпор. Особенно теперь, когда после аварии силы его были не те. Но, странным образом, я верила — Иден не станет бездумно провоцировать цесаревича. Его благородство не позволило бы ему перейти ту черту, после которой уже нет возврата.