Книга Хризолит и Бирюза, страница 305 – Мария Озера

Слёзы катились, словно пытались смыть страх, но их горячие потоки лишь усиливали ощущение беспомощности. Я снова взглянула на отца: его лицо оставалось каменным, но в глазах мелькнула тревога. Я хотела закричать, заставить его вмешаться, но слова застряли в горле. Нельзя было нарушить традиции, нельзя было опозорить семью — и эта мысль обжигала сильнее холодного ветра. Я понимала: в этом поединке не будет победителей — только сломанные сердца.

Мир рушился вокруг меня, вместе с ним рушились все мои представления о любви, долге и справедливости.

Нивар, ощущая напряжение Идена, взял инициативу в свои руки. Он сделал резкий выпад, протискиваясь к цели, но Иден, как будто предугадывая каждый шаг, вскоре подстроился под ритм боя. Их мечи снова встретились, создавая яростную симфонию стали и искр, отражая напряжение, решимость и храбрость обоих воинов.

— Ты — варвар. Ни один ее взгляд больше не упадет в твою сторону, — рявкнул Нивар и стало заметно, как он выдохся. Его бледная фарфоровая — как у меня — кожа покрылась румянцем от мороза.

— Мне кажется, что ты дьявольски ошибаешься — она как раз не отрывает от меня два своих маленьких бирюзовых озерка, — парировал Иден, умудрившийся подмигнуть мне до того, как Нивар нанес еще один удар.

Нивар сжал рукоять меча до белизны. Его взгляд сверкал гневом и болью, он был готов сорваться на настоящую ярость.

— Я её защищаю! От любой угрозы!

— Защищаешь, — повторил Иден, слегка наклонив голову, — но твоя защита выглядит как… чрезмерная ревность. Не так ли?

Нивар сжал зубы, ощущая, как слова Идена пробивают внутренние барьеры.

— Слишком драматично, — усмехнулся Иден, глаза блестели, но в словах была скрытая ирония. — Ты защищаешь её с такой страстью… Наверно, тяжело одновременно защищать её и желать.

И в этот момент их мечи столкнулись близко, настолько, что только они могли почувствовать напряжение друг друга. Ни один звук не нарушил этого мгновения, и никто вокруг не мог слышать их слов.

Иден внезапно шагнул вперёд, хватая Нивара одной рукой за грудки, и наклонился так, чтобы его дыхание едва касалось уха соперника:

— Может, стоит определиться, что для тебя важнее: быть её братом или… её возлюбленным?

Шепот прозвучал как вызов, и в глазах Нивара мелькнул шок, смешанный с яростью. Затем Иден резко отпустил его, оттолкнув в сторону, чтобы восстановить дистанцию для следующего удара. Их мечи снова столкнулись, но теперь бой был уже не только физическим — он был пропитан напряжением, которое невозможно было скрыть.

В миг краткой передышки, когда оба воина застыли, пытаясь восстановить силы, Нивар бросил на меня взгляд, полный муки. Я закрыла рот руками, тщетно пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. В его глазах читалась немая мольба — он был готов всё бросить, отринуть долг и просто заключить меня в объятия, лишь бы я перестала плакать.

Но вместо этого Нивар с яростным стоном вновь ринулся в бой. Его пальцы до белизны костяшек стиснули рукоять меча, а в глазах пылал противоречивый огонь: свирепая ярость воина и глубокая печаль человека, познавшего утрату.

Каждое его движение, каждый удар мечом — это отчаянная попытка примириться с тем, что творилось между нами, с тем, что мы не могли — или не смели — выразить вслух.

Слезы выходили сильнее с интенсивностью развития событий. Моя молчаливая поддержка была ему жизненно необходима. В каждом его выпаде, в каждом парировании я читала безмолвное обещание: «Я защищу тебя от всех бед, от всей этой жестокой, беспощадной схватки».