Книга Нелюбимая жена-попаданка для герцога, страница 39 – Ульяна Соболева

Просто взять и раствориться в лихорадке.

И я разозлилась. По-настоящему,

— Только попробуй умереть, — прошептала я сквозь зубы, сжимая его руку, — я тебя сама воскрешу. Только для того, чтобы накричать. Ты, герцог с каменным лицом, ты хоть представляешь, что я пережила, пока тебя искала?! Где твои письма? Где гонцы? Где, чёрт подери, элементарная мужская ответственность? Я замок спасаю, людей лечу, плесень выращиваю, слухи о ведьмах отбиваю, а ты —лежишь тут, как статуя, только с температурой.

Он застонал в ответ По-своему. Почти признательно.

К утру температура пошла вниз. Медленно, неохотно, но всё же. Он перестал метаться. Его дыхание стало ровнее. Лицо — чуть светлее. А я... я впервые за последние сутки позволила себе откинуться на спинку стула, прикрыть глаза и наконец выдохнуть. Рядом сидела Роберта, спавшая сидя, как профессионал.

Советник всё ещё молился — возможно, по инерции. А я сидела между жизнью и жизнью. Потому что смерти здесь не было. Я не позволила.

Когда Райнар открыл глаза окончательно, где-то ближе к вечеру, и посмотрел на меня ясным, хотя и уставшим взглядом, я поняла, что он уже пришёл в себя.

— Ты... всё ещё здесь?

— Удивлён? — я изогнула бровь. — Думал, я сдамся и уеду? О, мой милый, как плохо ты меня знаешь.

Он моргнул, губы дрогнули в нечто, что могло быть попыткой улыбки. А потом произнёс с хрипотцой.

— Я. не ожидал, что ты приедешь.

— Ну знаешь. Я не только приехала. Я устроила ревизию, разогнала твоих трусливых советников, отмыла твоё логово и накормила тебя отваром с таким составом, что один алхимик расплакался бы от зависти.

— И... зачем всё это?

— Потому что ты мой муж, Райнар, — сказала я, глядя ему в глаза. — И если кто-то имеет право на тебя орать, лечить, отпаивать и держать за руку — так это я. Всё остальное уже вторично.

Он смотрел. Молча. Долго. И не отводил глаз. И в этом взгляде не было презрения, недовольства, холодной отчуждённости — ничего. Там было только удивление. И может быть... может быть, первый, робкий намёк на уважение. И это было лучше любых признаний.

И вот мы сидели. Он — измождённый, с бледным, чуть припухшим от жара лицом, с волосами, прилипшими ко лбу и слегка затуманенным, но уже не таким лихорадочным взглядом. Я — у изголовья, с руками, пахнущими отваром, с потёртым блокнотом на коленях и от усталости завалившейся прической, в которой когда-то жила шпилька в виде змеи, а теперь, кажется, поселился целый ворон. Но мне было плевать. Потому что герцог жил. Потому что температура начала отступать. Потому что я снова победила. А это, как ни крути, кайф. Даже если твоя награда — упрямый муж с глазами цвета грозового неба, который только-только начал осознавать, какое чудо на него свалилось в виде законной супруги.

Он приподнялся на локтях, но я тут же прижала его обратно.

— Ещё шаг в сторону — и я тебя пришью к подушке. Спокойно лежи.

— Ты. откуда все это знаешь? — пробормотал он, и голос его был хриплый, низкий, как будто пробирался сквозь щетину и простуженный баритон.

— Что именно?

— Ну вот эти все отвары, растирания...Откуда? Твой дядя не говорил, что ты лекарь.

— Ну, дядя многого обо мне не знает.

— А чего о тебе не знаю я?

— Всего...Молчи, Райнар, тебе надо восстанавливаться.

— До мне доходили слухи..Я не верил.