Онлайн книга «Морозко. Марфа и ледяной чародей»
|
Вернулись в деревню раньше обычного и под удивлённые взгляды воротной стражи в полном молчании разошлись по избам. Марфа же первым делом подняла родных и велела Настаське собираться, пока сынок посадника ещё в постельке нежится. Мать было запричитала, испугавшись, что младшую кровинушку старшая дочь у ледяного колдуна спрятать удумала, но, наткнувшись на злой взгляд Марфы, стала делать это шепотком, украдкой всхлипывая. Отец, подивившись наступившей зиме, когда ещё листопад не кончился, торопливо оделся и пошёл менять телегу на сани. Когда Настя была собрана, запряжённая лошадь уже стояла у крыльца. Тяжело было Марфе отпускать сестрицу к чародею такой силы, которую она успела увидеть на болоте. На душе у неё царило беспокойство, поэтому она строго напутствовала весёлую Настасью, единственную, кто воспринимал происходящее как некое увлекательное приключение. – Марфуш, а он старый, чародей этот, али пригож собой? – Я его не видела… Ты меня слушаешь или нет?! – нахмурилась девушка. – Старый он, конечно же, каким ещё ему быть? Только ты, смотри, дедушкой или старичком его не называй, слышишь? Ему это не нравится. Пусть хоть по полу у него борода волочится, обращайся только «Мороз Иванович» и никак больше. Без дела там не сиди, похлопочи по хозяйству: ему помощь требуется, на том и сговорились… – Ой, ты-то меня ещё поучи за домом следить! Я поболе твоего знаю и умею, – фыркнула вредная заноза, чмокнула мать в щёку, запрыгнула в сани и, пока отец выводил лошадёнку со двора, махала им рукой в пуховой варежке, счастливо улыбаясь. Деревенские хозяюшки, кто имел дойных коровушек, только-только просыпаться начали, а Настаськи в селении уж и след простыл. Марфа не ложилась, места найти себе не могла, избу шагами меряла. Вернувшегося отца они встретили напряжённым молчанием. – Как сказала, под ёлку посадил, лошадёнку развернул и сразу уехал, – доложил отец. Помялся, поломал шапку в руках и покаялся: – Вы простите меня, не мог я просто так Настеньку оставить! Привязал лошадку у реченьки да бегом вернулся к тому месту. Притаился за кустом и глядел, чтобы на доченьку звери дикие не набросились… Он замолчал, переводя дух, а мать на него напустилась: – Да не томи ты, старый! Что с Настенькой?! – Я просто сам не знаю, что видел! Дай время, чтобы объяснить! – огрызнулся отец, но продолжил. – Так вот, притаился и жду. Смотрю, что дальше будет. Сидит Настенька под ёлочкой весёленькая, песенки поёт. Вдруг! Чу! Столб снега перед нею взвился! Как завыло, заухало и зазвенело! А потом всё опало, и стояли перед нею сани! Да такие нарядные, что княжеские! Борта красным бархатом оббитые, по нему сусальным золотом завитки да узоры выведены, сидения белыми мехами устланы, подлокотники и кромки хрусталём и серебром украшены… – Да не томи ты! – перебила его мать. – С Настей-то что?! – Тьфу, на тебя! Несносная ты баба! Не даёшь рассказывать! – в сердцах рыкнул отец. – Настенька залезла в них – и была такова! – Кака «такова»?.. – осела на лавку женщина, прижав к груди платок, и в её глазах заплескались слёзы. – Да куда ж она делась-то?.. – Ты ж мне говорить не даёшь, вот и не расскажу! – надул губу вредный старик. – Ой, милочек мой, да это ж я так, с нервов… – запричитала женщина, и из глаз её слёзки закапали. – Ты уж рассказывай, ладный мой, что с Настенькой? |