Книга Фальшивая вдова или Наследство на двоих, страница 4 – Вероника Крымова

Маменька бросила на меня испуганный взгляд и залебезила пуще прежнего:

– О, Аннабель такая скромница! Но зато какая хозяйка! И рукодельница!

– Рукоделие – прекрасное занятие для усидчивых натур, – снисходительно заметила виконтесса, переводя взгляд на моего папеньку, который молча сидел в кресле у камина, делая вид, что внимательно изучает узор на кафеле. – Ваш супруг, я вижу, человек немногословный. Похвальная черта. Шумные мужчины так утомляют.

В этот момент в гостиную вошла служанка с подносом, переполненным чайными чашками, но вдруг ее нога зацепилась за край ковра. Поднос качнулся. Все замерли. На лице виконтессы застыла маска ледяного ужаса и предвкушения грандиозного скандала. Маменька ахнула, судорожно хватая воздух, но девушка смогла удержаться на ногах и ловко расставила сервиз на стол.

Маменька выдохнула, будто ее только что вернули с того света и в гостиной воцарилась тягостная пауза, нарушаемая лишь звоном ложечек о фарфор. Мама лихорадочно пыталась поддерживать одностороннюю беседу, а леди Абедьён, попивая чай, продолжала метать стрелы, тщательно заточенные вежливыми интонациями.

– Ваш джем… своеобразный, – заметила она, едва прикоснувшись к лакомству. – Чувствуется рука провинциальной кулинарии. У моего сына, знаете ли, очень деликатный вкус. Он привык к лучшему.

Но тут случилось нечто неожиданное. Льюис откашлялся и тихо, но четко произнес:

– Мне джем кажется весьма приятным, матушка. В нем есть… деликатные нотки.

Виконтесса медленно повернула к нему голову, будто увидела, как заговорила садовая скульптура. Ее брови поползли вверх. Маменька замерла с чашкой в руке, а папенька даже оторвал взгляд от камина.

Пользуясь моментом замешательства, виконт продолжил, обращаясь уже ко мне:

– Мисс Аннабель, румянец весьма идет вам, вы похожи на весеннюю розу.

Леди Абедьён вновь обрела дар речи. Она поставила чашку с таким звоном, что все вздрогнули.

– Льюис, дорогой, конечно, мисс Уинтер весьма хороша собой, но не будем забывать о приличиях. Воспитание – вот основа характера. А воспитание, увы, не купишь за деньги и не приобретешь в провинциальной гостиной. – Она повернулась к моей маменьке с ледяной улыбкой. – Вы уж простите мою прямоту, я всегда за искренность.

Маменька уже открыла рот, чтобы излить новые потоки извинений и лести, но леди Абедьён остановила ее жестом.

– Впрочем, мой сын, обычно такой хм…скромный и послушный, на удивление проявил настойчивость. Он буквально умолял меня не откладывать этот визит. – Она бросила на Льюиса взгляд, полный немого укора. – Он заявил, что мисс Уинтер – единственная девушка сезона, в чьих глазах он увидел свою судьбу. Смелое заявление, не правда ли?

Я почувствовала, как кровь ударила мне в лицо. Это было столь непохоже на те шаблонные комплименты, что он отпускал на балах.

– И хотя, – леди тяжело вздохнула, будто принимая горькое лекарство, – вы, милая, не совсем из нашего круга, и ваше воспитание, откровенно говоря, хромает… мой сын так настаивал. Он даже позволил себе намекнуть, что впервые в жизни имеет собственное мнение, которое намерен отстаивать. Представляете?

Она произнесла это с такой ядовитой сладостью, что воздух в гостиной стал густым, как патока. Было ясно: она дает свое «согласие» с той же радостью, с какой подписывает смертный приговор. Но это было согласие. Пусть вымученное и неохотное.