Онлайн книга «Путь кочевника»
|
Пока они шли, солнце переползло от одной стены лабиринта к другой. — Не обижайся, Юна, но мне бы не хотелось снова видеть твоих собратьев. Юна загадочно и слегка взволнованно улыбнулась. — Они не все такие, ты сам скоро увидишь. Девочка и странник какое-то время шли молча. Юну терзали сомнения, что отражалось на ее юном и умном лице. Наконец, она заговорила: — Ты не должен судить о них… о нас, только по тому, что видел там, — она указала свободной рукой назад. Второй девочка по-прежнему держалась за Кана. — Я знаю, ты уже видел подобное, но, возможно, не видел того, что я хочу тебе показать. На пару мгновений Юна сделалась маленькой, словно совсем еще ребенок, верящий, что под кроваткой в ее хижине прячется страшный монстр. Ее лицо округлилось, глаза стали больше. Девочка осторожно произнесла: — Когда будешь там, — она коротко глянула в небо, но тут же опустила взгляд, будто боялась ослепнуть, — расскажи о нас. Расскажи, что мы заслуживаем той жизни, что ведем, попроси за нас, странник, попроси богов, когда будешь идти по Тропе рядом с ними! Кан остановился, пораженный. Ноша тихо скрипнула, покачнулась и встала. — Ты должен всё увидеть, — заговорила Юна прежним голосом. — Иначе, о чем ты будешь разговаривать на небесах? Девочка потянула его за руку, заставив сдвинуться с места. Ноша снова заскрипела, мягко переваливаясь на ухабах. Пока они шли, Юна не произнесла больше ни слова. Хотя, если бы она и заговорила, вряд ли Кан расслышал бы ее голос. Ему открылась страшная, невозможная правда: безволосая, невероятно умная девочка, на которой держится жизнь целого поселения — всего лишь ребенок. Когда-нибудь она перестанет верить в сказки о Тропе Богов и о том, что каждый странник попадает на нее после смерти. Когда-нибудь она забудет, что есть другие люди, кроме калек из ее общины, и перестанет выводить странников из толпы разъяренных, полубезумных собратьев. Когда-нибудь ее сердце станет жестким, сухим, а мозг из калейдоскопа идей превратится в бесстрастный механизм с единственной хоть сколько-нибудь значимой целью — выжить. Когда-нибудь… А пока, ее маленькая теплая ладошка лежала в шершавой горячей ладони странника, и Кан вдруг ясно представил себе, каково это, когда у тебя есть дочь. Внутри что-то сжалось, будто загрубевшая кожа, смятая сильной рукой. Смог бы он отпустить ее странствовать в одиночестве по лабиринту? Кан снова вспомнил прощальный крик своей матери. Дорога сначала сузилась, а затем стены расступились. Если бы Кан посмотрел на это место лабиринта сверху, то понял бы, что оно действительно похоже на бутылочное горлышко. Но он никогда бы не забрался наверх, а потому недоумевал, почему эту общину так странно назвали. Вдалеке показались первые лачуги и важно восседающие рядом на скамейках старики. На окраине было пять или шесть старых пещер, вырытых в стенах лабиринта. Они обвалились и теперь выглядели заброшенно. Десятки других, более свежих пещер пустовали. Когда-то их укрепили деревянными столбами, но, видимо, посчитали недостаточно надежными. А может, это Юна посоветовала оставить земляное жилье. Люди перебрались на землю, благо ширина лабиринта позволяла. Местами их дома вырастали до трех этажей и опирались на стены. Кан не сразу понял, что не так с этим поселением. |