Онлайн книга «Путь кочевника»
|
Лютерия зарделась. — Хорошие слова. А что означает твое имя? — Кто-то говорит, что оно значит «сильный», а кто-то, что «исток». — Мне нравится! Юна, шедшая чуть позади, держась рукой за ношу, догнала Кана с Лютерией, и пошла между ними. — Юна, а ты все хорошеешь! — добродушно произнесла женщина. — Я боялась, что Семь Дорог изменят тебя. Юна коротко кивнула, ее губы тронула улыбка — чуть болезненная, как показалось Кану. Она словно догадывалась, о чем ее спросит Лютерия дальше. — И как там поживает мой братец? Его ведь еще не сместили с поста председателя? Кан вспомнил уродливого карлика с лицом, искаженным ненавистью. Его челюсти сжались. — Хорошо, тетя Лютерия, — ответила Юна. — Боюсь, у него все по-старому. Лютерия хмуро покивала. Ее веселость медленно испарялась. — Значит, мыслелов еще при нем. — Да, тетя Лютерия. — Если ты встретишь такого человека на пути, — обратилась женщина к Кану, — обойди стороной! Это страшный человек. Худший из тех, кого мой братец брал в помощники. — Я это запомню. Спасибо вам, Лютерия. Кан чуть поклонился. Пока они шли, его руки словно бы приклеились к лямкам ноши. Странник подсунул под них большие пальцы, чтобы ощущать тепло собственного тела, которым пропиталась кожа лямок. Так ему было спокойнее. Юна заметила это, но не сказала ни слова. Рынок оказался не таким многолюдным, как в Семи Дорогах. Однако и здесь нашлись нужные Кану вещи. Он подобрал себе сапоги подходящего размера (особо выбирать было не из чего — на грубо обтесанной скамье лежали всего пять пар, причем две из них выглядели поношенными), веревку, чтобы связывать поклажу в ноше (старая была совсем уж ненадежной и грозила порваться на каждом ухабе) и четыре стрелы для лука взамен сломанных. По взволнованным лицам продавцов было видно, что они выходят сюда торговать не часто. Скорее всего, они и не продавцы вовсе. Просто ремесленники, которых срочно вызвали, оторвав от работы, когда прошел слух, что в Бутылочном Горлышке появился странник. Да и сама площадка мало походила на рынок — самая широкая часть лабиринта, где земля была утоптана больше, чем где-либо. Кан живо представил, как тут собираются десятки, если не сотни, жителей, чтобы отметить сбор урожая или религиозный праздник, если они верили в каких-либо богов. Выбрав вещи, Кан отложил их в отдельную кучку, а затем повернулся к ноше, отвязал с десяток метровых обрезков пластиковой трубы, достал со дна мешок с битым стеклом для переплавки, несколько костей животных, из которых выйдут отличные наконечники для стрел или сувениры. Он недолго постоял в задумчивости, осматривая найденные в лабиринте вещи, потянул небольшую коробку с кусочками железа, но мягкая рука Лютерии остановила его. — Этого достаточно, странник, — неожиданно спокойно сказала она. — Мы возьмем только стекло, а мешок вернем тебе. — Этого мало, — запротестовал Кан, — я забираю у вас слишком много… — Этого достаточно, — повторила Лютерия. Она словно хотела загладить вину за неудобства, причиненные Кану в Семи Дорогах. Странник понимал, что такому маленькому и изолированному поселению неоткуда взять ресурсы, а потому пробовал настаивать снова, однако Лютерия прервала его не терпящим возражения голосом: — Не волнуйся, — она криво улыбнулась, — мы не останемся внакладе. Мы кое-что еще попросим с тебя, если ты согласишься провести у нас ночь. |