Онлайн книга «Путь кочевника»
|
Кан взглянул на Тию. Она прищурила глаза от яркого солнца, была спокойна, точно водная гладь в безветренную ночь. Она не боится. Она на самом деле может подняться наверх… Кан положил закаменевшую руку ей на живот. Он испугался, что она вот-вот взлетит и утонет в бесконечной густой синеве. Тиа улыбнулась уголками губ. Дорога неторопливо вела их вниз. Стены росли, становились каменистыми, обрывистыми. Кану и Тие то и дело приходилось обходить завалы и крупные камни, перегородившие дорогу. С повозкой за спиной (с такой крупной, как у Кана) было непросто лавировать по нехоженой дороге. В этом направлении явно никто не ходил, как минимум, лет десять. Конечно, ведь большинство странников добирались до Семи Дорог, и оттуда шли в обход Бутылочного Горлышка. Им просто незачем было туда поворачивать. И Кан не винил их. После знакомства с жителями Семи Дорог долго не захочешь видеть живых людей. Тиа становилась все более хмурой с каждым новым поворотом. Она словно чего-то ждала, будто должно произойти что-то нехорошее. Кан же понимал, что скоро они найдут ручей, пополнят запасы воды, а может, и легкого воздуха. В таких местах всегда текли ручьи — чистые, холодные, звенящие! Кану нравилось идти в глубоком ущелье. Большую часть дня здесь царили сумерки — тень от стен ложилась порой целиком даже на самую широкую дорогу. Тут было мало пищи, зато полно воды. Да и не приходилось тащить свою ношу в горку, знай только придерживай стопор, чтобы повозка не билась о задницу и ноги. Через сотню шагов, а может меньше, Кан услышал то, что ожидал — плеск воды. Тонкий ручей струился из скалы и быстро бежал вниз. Странники наполнили все питьевые емкости, умылись и двинулись дальше. В этот день Тиа говорила мало. Кану это нравилось. Когда человек мало говорит, он много думает. Так, по крайней мере, говорила его мать. — Тогда чего же ты так глупо улыбался, когда она трещала без умолку? — укорил себя Кан, и почти сразу ответил. — Потому что мне нравится и то, как она «трещит». Ее «треск» я готов слушать… Кан осекся. Странник не должен так думать. Он и без того нарушил закон, не предложив ей заняться сексом прошлой ночью. Они просто спали рядом и потеряли драгоценный шанс родить еще одного странника! А теперь это… Нельзя думать о страннице, как о своей постоянной спутнице. Они должны расстаться. Только так их шансы найти выход из лабиринта удвоятся. Может потом, когда мы выйдем на равнину… Кан грубо одернул себя. Дурак! Снова как маленький начинаешь верить, что существует выход из лабиринта! А вдруг он и правда есть? Продолжить словесную перепалку с самим собой ему не позволила Тиа. Она схватила его за руку, а второй указывала вперед. Кан поднял глаза, проследил за изумленным взглядом девушки и сердце его упало — впереди вздымались к вершинам лабиринта руины древнего города. — Я… — выдохнула Тиа, тяжело сглотнула и попробовала снова, — Я никогда такого не видела. Кан не мог похвастаться тем же. Руины наводили на него благоговейный ужас. Он сразу становился маленьким, хрупким, а его ноша — тяжелой и неповоротливой. Кану казалось, что среди руин повсюду запрятаны мертвые, холодные глаза предков. Они следят за ним, посылая картинку в бездыханное тело древнего бога, нашептывая ему секреты Кана, его страхи и печали. |