Книга Путь кочевника, страница 25 – Владимир Кривоногов

— Я никогда… — прошептала Тиа ему на ухо. Кан ощутил горячее, словно пламя костра, дыхание девушки.

— Я не оставлю тебя, даже если откажешься, — дыхание самого Кана дрожало во влажном воздухе. — Пройду с тобой до развилки и буду делиться едой. Помогу…

— Знаю, — Кан почувствовал, что Тиа улыбается. — Знаю.

Ее рука скользнула к его лицу. Ладонь была мягкая, теплая, живая. Скользя по задубевшей от солнца и ветра щеке Кана, она будто растапливала ее, точно воск. Кан не остановил и не убрал ее руку. В этот момент он понял, что готов доверить этой девушке свою жизнь. Знание появилось внезапно, словно вспышка из глубины души, озарило его мысли, разогнало все ощущения, кроме доверия и благодарности. А потом все исчезло в сумбурном блаженстве, смешалось с запахом ее кожи, с прикосновениями ее рук, с тихими стонами и еще одной яркой вспышкой, после которой оба медленно и тихо заснули под одним покрывалом.

Туман рассеялся, как только солнце поднялось достаточно высоко, оставив липкую влагу на всем, к чему прикасался. Проснувшись, Кан и Тиа вели себя как подобает странникам. Да, они провели вместе ночь, но это еще ничего не значит. То, что они делали — не развлечение, а способ сохранить род странников. Каждый из них знал, что нельзя привязываться к другому. Кан, наверное, больше чем Тиа, понимал, что их будущее предопределено — они расстанутся на первой же развилке. Так велят законы странников. А до тех пор… они каждую ночь будут вместе.

Днем Тиа была загадочно весела и разговорчива. Как выяснилось, поговорить эта зеленоглазая девушка любит. Она сверкала глазами в сторону Кана, задавала сотню вопросов, не дожидаясь ответа (Кан просто не успевал ответить, ведь он обдумывал каждый вопрос обстоятельно, не торопясь), говорила обо всем, даже если не разбиралась в том, о чем говорит. С легкостью проходилась и по запретным темам.

— А как тебя звала мама?

Кан непонимающе повернулся к ней.

— Ну в детстве, — пояснила Тиа, — как она тебя называла, когда ты был совсем маленьким?

— Аканто, — ответил Кан после продолжительного молчания.

— А меня — Малышка Ти, — Тиа улыбнулась своим воспоминаниям и на какое-то время умолкла.

Когда день клонился к закату она и вовсе взялась философствовать, но перед этим взяла паузу. Казалось, что Тиа устала от собственной болтовни, а может, она никогда так много и не болтала, просто сегодня — особенный день. Вчера она стала женщиной и, возможно, сегодня она станет матерью.

Сердце девушки болезненно сжалось. Она вспомнила свою маму и тот ужасный секрет, что несла в этом неспокойно бьющемся сердце.

Кан не должен узнать об этом!

Но он ведь хотел нарушить закон ради тебя!

Может он поступает так со всеми или ты для него недостаточно привлекательна.

Тиа замолчала так надолго, что Кан начал волноваться за нее. Он озабочено посмотрел на девушку, тронул плечо.

— Ты как?

Тиа шла рядом, время от времени поправляя сползающие лямки. Дорога здесь была ровной, но местами ее покрывала россыпь мелких камней. Когда ноша Тии на них попадала, то подскакивала и лямки сползали. На краткое мгновение Кану даже почудилось, что повозка ей только мешает, что ноша ей совсем не нужна, она здесь лишняя. Кан прислушался к собственным ощущениям и понял, что пока Тиа болтала, он перестал чувствовать тяжесть своей ноши, несмотря на непрекращающийся подъем.