Книга Путь кочевника, страница 47 – Владимир Кривоногов

Кан медленно развернулся, услышав шелест невесомой белой туники, ощутив, как она касается кожи. Перед ним стоял старец. Короткие седые волосы, изрезанное морщинами, умное лицо, глаза-щелочки, приоткрывая которые время от времени, он источал невероятную силу, прячущуюся за тонкой пеленой этого мира, скрывающуюся в его основе. Руки его были чисты, но сморщены. Кан видел только кисти, остальное терялось в широких рукавах бирюзового балахона, ложащегося на траву под босыми ногами. На мгновение Кан подумал, что именно таким он всегда представлял Бога. Едва эта мысль промелькнула в его голове, Кан ощутил присутствие некоего третьего существа. Оно было огромно и всесильно. Это оно говорило устами старца.

— Пройдемся? — пригласил старец.

Они пошли по мягкой, прохладной траве. Каждый их шаг сопровождался тихим шелестом. Шмели и пчелы недовольно жужжали, взлетали с цветков, делали круг и возвращались к трапезе, когда они проходили.

— Людей больше нет, Аканто, — в голосе старца звучала вселенская скорбь. — Они ушли вслед за своими творениями, и уже не вернутся. Ты видел руины их городов там, внизу.

Кан инстинктивно посмотрел под ноги.

— Я на Тропе Богов? — осознание пришло спокойно, тихо, словно он всегда знал об этом.

Старец кивнул.

— Это восьмой уровень, — добавил он тихо. — Большего тебе знать не положено.

Он подождал, пока Кан свыкнется с новым знанием, переборет желание задать новые вопросы и приготовится слушать, а затем продолжил:

— Мы пытались возвратить людей, создать их заново, но это оказалось невозможно. Существа, что появлялись на свет, были нежизнеспособны, со временем они теряли разум, жили одними инстинктами. Они могли только есть, размножаться и убивать друг друга. Мы что-то не учли, что-то, что делает человека человеком, что позволяет ему сохранить человеческий облик, не растерять разум. Ты видел результаты наших трудов.

— Дикари?

— Дикари.

— Зачем вы их оставили там? Почему не уничтожили этим своим лучом, как сделали со мной?

— Мы не уничтожили тебя.

— Значит, я все еще жив? Мне все это просто кажется?

— Да, ты все еще жив. И нет, тебе это не кажется. Хотя, в определенном смысле… но сейчас не об этом. Дослушай до конца, и ты все поймешь.

Внутри у Кана пробудилось упрямство, желание спорить, но он сделал над собой усилие и подавил его. Время для споров еще не пришло, а может, оно уже далеко позади.

— Хорошо, — кивнул старец, увидев готовность Кана слушать дальше. — После эксперимента с человеческой оболочкой, которую ты называешь дикарями, мы поняли, что человека нельзя сконструировать — он просто перестаёт быть человеком, становится суррогатом, симуляцией представителя своего вида. Настоящего человека можно лишь взрастить. Причем мы можем только дать старт, задать направление, все остальное должен сделать он сам. А это долгий путь. К счастью, у нас есть время. В этом месте оно течет иначе.

На последней фразе старец на мгновение остановился, обвел руками прекрасную равнину.

— Мы поняли, что способно удержать разум в теле, заставить его развиваться, преодолевать трудности и становиться человеком. Это душа. Некий нравственный ориентир, засевшее глубоко внутри понимание, для чего человек живет. Мы научились воссоздавать не только человеческое тело, но и душу.