Онлайн книга «Путь кочевника»
|
Миндир поглядел на Тию, оценивая нанесенный ущерб. — Нет, дорогая моя, он за тобой не придет, — сочувственно произнес мыслелов. — Он убедит себя, что мы пошли вперед, а там… развилка за развилкой, и нас уже не найти. Он забудет тебя, ты для него — сосуд для очередного маленького странничка, который будет всю жизнь топтать лабиринт в бессмысленной попытке найти выход. Его нет, ты ведь это знаешь. — Он есть, — подумала Тиа. В ее голове стало тихо, как бывает в состоянии абсолютного счастья или абсолютного отчаяния. На границе этого спокойствия она ощущала легкий оттенок страха мыслелова. Он все еще был в ее голове, пусть и на периферии. Тиа с мольбой посмотрела наверх. Взгляд мыслелова метнулся туда же. Она выхватила нож и всадила его себе в грудь. Тяжело охнула, пошатнулась. Оковы Миндира спали. Вся пустота и отчаяние, что наполняли ее сознание, хлынули в его голову. Он ошарашено смотрел на девушку, которая снова лишила его власти. В его глазах читался неконтролируемый ужас, готовый перерасти в панику. Тиа избавила его от этого. Она рывком выдернула лезвие, с него сорвалось несколько капель, и пока они падали, Тиа коротким точным движением располосовала мыслелову горло. Кровь хлынула на его аскетические одежды, воздух выходил с отвратительным бульканьем. Глаза Миндира полезли из орбит — он не сводил испуганного взгляда с умиротворенного лица Тии. Руками он пытался зажать глубокую рану, но кровь брызгала сквозь пальцы. Казалось, он надел ярко-красные перчатки и фартук того же цвета. Еще несколько мгновений он булькал и клокотал, выпучивая безумные глаза, а затем упал к ногам девушки. Только тогда Тиа дала волю чувствам. Она попятилась, уткнулась спиной в стену и сползла по ней, чуть не плача. На ее серой хлопковой рубахе стремительно расползалось алое пятно. * * * Кан бежал так быстро, как позволяла его ноша. Лямки ужасно резали плечи, то и дело сползая с привычных мест. Повозка кряхтела, скрипела, стучала и погромыхивала. Из нее выпадали какие-то вещи. Кан понимал, что лабиринт разнесет этот грохот далеко. Иногда он хотел, чтобы его услышал Миндир, хотел, чтобы он остановился, устроил засаду. Но потом Кан вспоминал, насколько реальными были те дикари, и сбавлял темп. Временами ему казалось, что он слышит голоса. Местами до него долетал знакомый запах ее тела. Кан жадно вдыхал его, он придавал ему сил, решимости. Ему было плевать, что он идет назад, нарушает непреложный закон странников. Его тело протестовало, но Кан готов был оставить свое тело под первым попавшимся камнем, если это позволит ему идти быстрее. Вспотевший и измученный, Кан остановился перевести дух и прислушаться. Скоро рассвет. Почему-то эта мысль пробудила в его душе какой-то древний страх, словно идущий откуда-то извне, из другого мира, где живет его душа, связанная с телом лишь тонкой нитью. Кан сбросил лямки, ощутив невероятный подъем. Он оглянулся на свою ношу, его сердце на мгновение сжалось — больше она для него ничего не значит, теперь имеет значение только Тиа — и двинулся дальше. Теперь Кан бежал в два раза быстрее. Он словно сам стал легче, а мышцы его налились силой. Кан разорвал свою связь с предками, неуклонно чтившими законы. Ему казалось, что он несется не вперед, а вверх. Кан вдруг вспомнил, что говорила Тиа о выходе из лабиринта. Он посмотрел наверх, в стремительно светлеющее небо, и в груди у него кольнуло. |