Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 108 – Вера Ширай

Герцог прибыл в сопровождении своей свиты, приветствовал всех за столом и пожелал приятного аппетита, отдельно отметив меня как свою жену, вдовствующую герцогиню, почётных гостей и нескольких рыцарей. После этого он кратко объявил планы на предстоящий день.

Сев на своё место, он оказался рядом со мной — его рука почти касалась моей. Затем он взял моё железное блюдо, на котором уже лежал кусок запечённой птицы, и поставил его поверх своего, выровняв точно по центру между нами. Свой пустой кубок он передал служанке.

Эти жесты были хорошо знакомы, я читала о таком, — они являлись частью традиционного брачного ритуала, еще распространенного в отдаленных от столицы землях. Обычно после службы в храме супруги в течение недели продолжали подчеркивать свою связь, разделяя еду и питьё: один кубок, одно блюдо — символ единства, общей жизни и взаимной ответственности.

Действия герцога вызвали немалое удивление не только у меня, но и у всех присутствующих. Мы были женаты уже не первый день, даже не первый месяц — и столь демонстративный жест казался… неожиданным для собравшихся.

— Позвольте выразить вам знак внимания, моя герцогиня, — произнёс он с лёгкой, почти насмешливой улыбкой. — В качестве извинения за долгую разлуку. Муж и жена, как известно, должны делить всё — и пищу, и содержимое кубка.

Муж специально выделил слово «содержимое кубка», мои щеки тут же отреагировали свежим румянцем. Он аккуратно подвинул мне наполненный кубок. Для остальных это выглядело как трогательный жест супружеской привязанности, но я прекрасно поняла — наш утренний разговор далёк от завершения. И сейчас я буду в наказание выслушивать намеки о содержимом кубков и тарелок, пробуя еду первой.

Трапеза подходила к концу. Шум за столом стихал, разговоры рыцарей сменялись звоном отодвигаемых скамей и шагами, направлявшимися к тренировочной арене. Некоторые уходили по делам герцога, другие — просто, расходились выполнять свои ежедневные задачи.

Когда в зале оставалось меньше двадцати человек, вдовствующая герцогиня, до этого молчаливая и чинная, вдруг нарушила затишье своим голосом, звучащим одновременно мягко и расчетливо, как будто она припасла для меня заточенный кинжал в бархатной обивке.

— Я так рада, что ты вернулся, мой сын. — Она перевела на него глубокий, материнский взгляд. — Теперь, окружённая твоими рыцарями, я, наконец, вновь чувствую себя в безопасности.

Даже я поверила этим отголоскам страха и облегчению в её голосе. Герцог Терранс, до этого погружённый в какую-то рассеянную мысль, поднял глаза и, не моргнув, посмотрел прямо на неё.

— Что такое, миледи? Что же могло вызвать ваши тревоги и беспокойства в стенах родного дома? — спросил он с усмешкой.

Я почувствовала, как пальцы сами собой крепко сжали ножку кубка. Серебро чуть не треснуло от напряжения в моей ладони. Вот оно. То, чего я ждала и опасалась с самой ночи его возвращения. Противостояние между мной и вдовствующей герцогиней, наконец, вырывалось на поверхность, именно сейчас, когда я упустила шанс объяснить его столь крепкий сон, наладить наши отношения.

Ариана тихо потупила взгляд, будто заранее зная, что её молчание — лучший щит. Леди Лиззи, сидевшая с поразительной близостью, не могла скрыть своей тонкой, хищной улыбки — предвкушение зрелища, которое она, несомненно, собиралась растянуть на весь день.