Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 126 – Вера Ширай

Я сняла тяжёлое платье, переоделась в простое, но изысканное домашнее одеяние из тонкой шерсти и шёлка. Волосы, освобождённые от шпилек, упали на плечи. Я села у камина, где ещё тлел огонь, завернувшись в мягкий плед, позволив себе редкое чувство покоя. В руках держала книгу, но взгляд часто соскальзывал с текста в пустоту. Мысли блуждали, сердце всё ещё билось быстрее обычного от воспоминаний недавней ссоры.

Я позвонила в колокольчик и, когда появилась Эва, я попросила ее принести мне ужин, у меня не было ни сил, ни желания спускаться в зал.

— И прошу, попроси кого-нибудь сообщить герцогу о моем решении остаться в своих покоях. Но не ходи сама, попроси девушек с кухни. — Я решила, что для Эвы лучше будет избежать частых встреч с герцогом.

Служанка кивнула с лёгким поклоном, не задавая лишних вопросов, и поспешила исполнить просьбу. Я ещё некоторое время смотрела на дверь, затем снова перевела взгляд на огонь. Я не чувствовала злости — только усталость.

Но и за этот вечер моё уединение было нарушено дважды.

В первый раз в покои вошла Эва — осторожно, почти бесшумно. В руках она несла поднос с ужином: нежное рагу с душистыми травами, свежеиспечённый хлеб, сыр с тмином и пряный глинтвейн с медом. Запах был потрясающим, будто кто-то заботливо укрыл меня одеялом из тепла и запаха вкуснейших блюд. Эва расставила всё на низком столике у камина, опустила глаза и тихо проговорила:

— Вот, миледи. Всё, как вы просили. — И вышла, не дожидаясь ответа.

Но во второй раз она вернулась не с едой, а с новостями. Дверь приоткрылась с осторожностью, и Эва шагнула внутрь, закрыв её за собой и замерев у входа. Я уловила на её лице тревогу, еле сдерживаемое волнение и страх.

— Миледи... простите, что беспокою, — начала она почти шёпотом. — Милорд, ваш муж, очень долго говорил с Ленноксом, потом с господами Хоффманом и Реем. Говорят, они оба получили награду — денежную премию. Но это ещё не всё...

Она замялась, теребя рукав своей скромной формы. Я подняла бровь, побуждая её продолжать.

— После того, как они ушли, во дворе началась какая-то суматоха. Всюду стража. На тренировочной арене было построение, кого-то проверяли, перекличка. И, говорят, Его Светлость распорядился, чтобы все гости ужинали сегодня не в общем зале, а в небольшой личной столовой. Он не терпел никаких опозданий и категорически отказался от возвращений к обычному распорядку...

Эва понизила голос, и я почти склонилась к ней, уловив, что сейчас прозвучит нечто важное.

— Ойна, с кухни, говорит, что когда герцогу передали ваше решение остаться в покоях, он просто сказал: «Хорошо. Но только герцогиня может остаться в своих покоях». А потом... он велел поставить к вашей двери двух проверенных стражников. Они всё ещё стоят там. — Она тревожно покосилась в сторону двери, словно могла увидеть через камень и дерево силуэты стражников.

Я молчала, чувствуя, как внутри зарождается смутное беспокойство. Но Эва продолжила, уже едва слышно:

— И ещё... я слышала, как стражники, возвращаясь из темницы, переговаривались между собой. Они говорили, что члены Ордена — потрясены. Или напуганы, не поняла точно. Но у Кервина нашли метки... На теле. Руны. Белые, как застарелые шрамы. И чёрные — живые, пульсирующие магией… Но это лишь слухи. Нам пока никто ничего не сказал.