Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 129 – Вера Ширай

— Если не боишься меня… — сказал он, тихо и чуть насмешливо, — тогда помоги с доспехами.

Я медленно подняла руки, коснулась застёжки на наплечнике, и начала расстёгивать пластину за пластиной. Мои пальцы дрожали. От волнения, то ли от остаточной злости — и он, конечно, это чувствовал. Но не останавливал, и не помогал.

— На теле Кервина Орден обнаружил руны. Не одну, как это обычно бывает, а десятки. Некоторые из них уже были использованы… — его голос стал ниже, напряжённее. — Остальные всё ещё хранили тьму. Орден впервые столкнулся с подобным.

Он замолчал, а я почувствовала, как его рука поднялась — почти коснулась моего лица… но замерла в воздухе. Он ждал разрешения, а может и моего одобрения. Я не отстранилась, но и не двинулась навстречу. А когда напряжение между нами стало невыносимым просто кивнула в немом согласии.

Герцог положил свои ладони мне на щеки, удерживая голову в одном положении. Он смотрел мне в глаза, и даже если бы я захотела, я бы не смогла отвести взгляд от его темных глаз. Казалось, он не просто рассказывает мне о своем дне, об управляющем, он следит за каждой моей реакцией.

— Мы обыскали его покои. Нашли книги, свитки, схемы замка, переписки… И портреты. — Он смотрел на меня внимательно. — Портреты Эвы, Хоффмана, один рисунок Рея … но больше всего там было твоих портретов.

Я застыла.

— Он рисовал тебя снова и снова. С разных ракурсов, в разных платьях. С закрытыми глазами, смеющуюся, спящую. Я не знаю, зачем. И, боюсь, уже не узнаю.

Моё сердце заколотилось с яростной силой. Даже зная, что в замке был предатель, я не ожидала… что его целью стану я и так быстро. Много моих портретов в руках темных магов пугало. А я была уверенна, что действовал он не один, у него были сообщники.

Я сделала шаг назад, пытаясь найти в его глазах хоть какую-то уверенность, что ничего страшного не произошло.

— Но если вы не знаете, зачем он рисовал нас всех… — прошептала я. — Почему вы так уверены, что он ничего не скажет? Орден … Они умеют узнавать правду…

Мне всегда было тяжело от этого знания. О том, как люди из Ордена добывают информацию. Герцог опустил глаза, и на секунду его лицо стало непроницаемым. Затем, почти шепотом, он произнёс:

— Он исчез посреди ночи. Из своей камеры. Мы обыскали весь замок, подвалы, хранилища, внутренние дворы — ничего. Ни следа — ни его, ни возможных сообщников. И в эту же ночь из замка внезапно отлучились несколько стражников. Теперь мы ищем и их.

Я резко выдохнула. Голова кружилась от всех новостей, от всего, что произошло за последние дни. И тут меня осенило…

— Я совсем забыла… — проговорила я неуверенно, чувствуя, как с каждой секундой внутри всё сильнее сжимается холодный ком. — Со всеми этими ссорами, допросами, обвинениями… Я не сказала вам важного.

Слова застревали в горле. Будто на шею мне повесили камень — тяжёлый, неподъемный. Мне было трудно дышать. Герцог взглянул на меня резко, пристально. Его лицо оставалось непроницаемым, но голос звучал спокойно:

— Говорите, миледи. Сейчас важна любая деталь.

Он мягко, но настойчиво усадил меня на край кровати. В его движении была забота — и в то же время сдержанное напряжение. Мне стало ещё тревожнее.

— Это касается графа Дюка… Нет, подождите! — я увидела, как его тело напряглось, словно он собирался броситься к двери, и на лице на миг вспыхнул тот гнев, которого я опасалась. — Пожалуйста, не торопитесь с выводами. Он ни в чём не виноват. Речь… о вашей матери.