Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 130 – Вера Ширай

— Мы ездили в замок графа вместе с Ленноксом и Эвой. Хозяин был вежлив, спокоен — ничто не вызывало подозрений. Но потом… граф рассказал мне о своей недавней покупке. И даже показал бумаги. На аукционе в столице он приобрёл ваш старый Арсенал — тот, что рядом со стеной. Документы подписаны управляющим… от имени вашей матери.

Я замолчала на миг — чтобы дать ему переварить это.

— Граф Дюк сказал, что вы бы никогда не продали Арсенал тем более ему. Он пытался договориться о встрече с продавцом. Но вы не пришли. Леннокс подтвердил, что вы не собирались продавать Арсенал и до сих пор в нем храните оружие.

— Он купил его за меньшую цену, но готов вернуть… за большую. Я пообещала, что мы выплатим разницу, — добавила я, краем глаза наблюдая за мужем. — Граф Дюк не скрывал, что выкупил Арсенал по дешёвке — только для того, чтобы перепродать вам.

Герцог не стал скрывать возмущения. Я торопливо продолжила:

— Не знаю, в чём суть вашей ссоры, но сейчас это играет нам на руку… — замялась я. — По крайней мере, Арсенал можно вернуть. Я думаю, управляющий убедил вашу мать, что продажа пойдёт на благо дела, … Ричарда.

Я не знала, действовал ли Кервин самостоятельно и просто взял родовую печать матери герцога. Или вдовствующая герцогиня сама пошла против воли сына, продав важный для него объект и скрыв это от него. Но мне было очень неприятно стать тем человеком, который преподносит только плохие новости о близких.

— Я также нашла переводы на участок в столице — возможно, она хотела купить для своего младшего сына дом.

Я пыталась найти оправдание поступкам женщины, мне с трудом это удавалось. Гнев в его взгляде стал почти ощутимым. Я замолчала. Обвинить его мать в возможном содействии предателю, я не могла, но промолчать было бы хуже.

— И ещё… — прошептала я, — в записях Кервина недавно появились ложные статьи расходов на содержание Арсенала. И оружие, которое там хранилось, — исчезло.

Я не выдержала его взгляда. Он жёг, как раскалённое железо. Я боялась, что теперь он будет подозревать вообще всех.

Встала, открыла дверь в свою комнату, подошла к шкафу, достала оттуда аккуратно сложенные бумаги — "подарок" от графа Дюка. Вернувшись, протянула герцогу документы о праве собственности и расчётную книгу господина Хоффмана.

— Вот. Посмотрите сами. Я никого не обвиняю… Просто… не могу отделаться от мысли, что Кервин мог использовать доверие вашей матери. Возможно — даже шантажировать её. Я не знаю, как он убедил ее дать доверенность и родовую печать, но … Она явно доверяла ему …

Он взял бумаги, не сразу, почти неохотно, как будто они обжигали кожу. Его взгляд был мрачным, тёмным, как грозовое небо перед бурей. На какое-то мгновение он застыл, потом резко развернулся, словно с трудом сдерживал внутреннюю бурю.

— Оставайтесь в покоях. Под охраной. Ни шагу за порог, пока я не вернусь.

— Подождите… — и прежде чем я успела что-либо сказать, он вышел и захлопнул за собой дверь. Снова оставляя меня одну...

Герцог сидел в своём кабинете, ссутулившись над столом, устало опершись локтями о дерево, будто весь вес последних событий давил ему на плечи. После разговора с Оливией в нём бушевала буря — злость, вина, горечь. Но больше всего — злость на самого себя. Он видел теперь, как много всего он упустил. Как из рук ускользал контроль — и над землями, и над семьёй.