Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 140 – Вера Ширай

Она замялась, заметно смутившись.

— Извините. Наверное, вы были заняты делами… Или собирались спать.

Оливия сделала шаг в сторону, собираясь уйти, но герцог неожиданно протянул к ней руку — машинально, забыв о свежей ране на ладони. Она тут же заметила кровь, капающую на каменный пол.

— Оливия, стойте… всё в порядке, — хотел сказать он, но договорить не успел.

— О боже, — ахнула она. — У вас глубокий порез! Почему вы ничего не сказали?

Не дожидаясь ответа, она развернулась и побежала к себе в комнату. Через минуту вернулась, держа в руках небольшой деревянный ящик с тканями, маслами и перевязочными средствами.

— Идёмте в ваши покои, милорд, — сказала она уже без суеты, спокойно, как будто это происходило с ними не впервые.

Герцог не успел и возразить. Оливия уже взяла его за руку — уверенно, по-женски мягко, но без тени сомнений — и повела в его покои. Он шел за ней, всё ещё чувствуя, как гудит кровь в голове, но это ощущение было почти успокаивающим на фоне её внезапной решительности.

Она открыла дверь в его комнату первой, впустила его, затем ловко зажгла свечу на столе. Тёплое, ровное пламя озарило лицо герцога. Герцог сказал, что чувствовал себя уставшим. Но по её мнению, он выглядел ужасно, пот покрывал его лоб мелкими каплями, губы были бледными, а руки его дрожали. Но в его глазах всё ещё светился тот самый упрямый огонь, который заставлял людей подчиняться ему без лишних слов.

— Садитесь, — приказала она тихо, и он, к собственному удивлению, сел, даже не подумав возразить.

Оливия осторожно приподняла рукав его рубашки. Порез был свежим, но выглядел ужасно, он был черным и грязным. Он чуть вздрогнул, когда она прижала к ране ткань, смоченную в теплой воде и начала вымывать остатки пыли и грязи из раны, он не проронил ни звука.

— Я знаю, вы сильный и самостоятельный, — проговорила она, не глядя ему в глаза. — Но иногда это не повод отказываться от помощи.

Герцог усмехнулся, криво, устало. Она наложила повязку быстро, почти привычно. Не задумываясь, провела пальцами по его запястью, по коже рядом с раной. Герцог поднял на неё глаза. Лицо Оливии тоже отражало усталость, под глазами залегли темные круги, ее губы были бледнее, чем обычно. Он гадал, это ночь тому виной или вид его раны.

— Вам действительно стало плохо, Оливия?

Она замерла. На мгновение. А потом кивнула.

— Да. Я почувствовала, будто из меня вытягивают силы. Но я не могу объяснить, как. Это было нечто... Неприятное. Я просто резко стала слабой, у боль прошлась по всему телу. Мне стало страшно, что я не смогу дышать.

Он вздохнул. Медленно, тяжело. И вдруг обхватил её ладони своими. Долго смотрел ей в глаза. И впервые за всё их время вместе произнёс:

— Всё будет хорошо, Оливия.

____________

Хочу поблагодарить Наталию Горшкову!

Спасибо большое за награду!

Я проснулась поздно утром, гораздо позже обычного. Ни одна из служанок не поспешила меня разбудить — будто во всем замке прозвучал молчаливый приказ соблюдать тишину. Воздух был напряженным, как перед грозой. Когда я вышла в коридор, первое, что бросилось в глаза — это приглушенные шаги и взволнованные взгляды, которые тут же опускались при встрече с моими.

Я остановила одного из слуг, осторожно спросив о герцоге и тишине в замке. Он поклонился, но его ответ был уклончивым и лишенным деталей. Милорд велел не шуметь и дал многим выходной. Мне стало ясно — что-то произошло, но никто не спешил меня посвящать.